главная страница / библиотека / оглавление книги / обновления библиотеки
С.Г. КляшторныйСтепные империи: рождение, триумф, гибель.// Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. 2005 : Степные империи древней Евразии. СПб: 2005. 346 с.
II. Евразийская степь в IV-V вв.
[ 3 ] Табгачи, жуаньжуани и гаоцзюй.
В первые два десятилетия III в. опустошённая восстаниями и междоусобицей Ханьская империя превратилась в поле соперничества главарей противоборствующих армий и была поделена между тремя военачальниками («период Троецарствия»), династии которых сменила на несколько десятилетий династия Цзинь. Новый «мятеж восьми ванов», продолжавшийся 15 лет, не только нарушил недолгое спокойствие, но и привёл к небывалым бедствиям и массовому оттоку ханьского населения из северных и центральных районов бывшей империи на юг. Образовавшийся вакуум был заполнен новой волной кочевых племён севера.
Во внутренние районы Китая началось переселение южных гуннов (преимущественно тюркские племена), сяньбийцев (прамонгольские племена), ди и цянов (тангуто-тибетские племена), цзе (одно из племён «малых юечжей»). Только между 276-289 гг. в провинции Хэбэй, Шаньси и Шэнься переселилось более 400 тыс. гуннов и сяньби; в Гуаньчжуне поселилось более 500 тыс. ди и цянов, что составило половину населения этой области. Переселившиеся в Китай племена сохранили свою военную и племенную организацию, свой образ жизни, язык и обычаи, хотя сильнейшее китайское влияние на их общественный строй и культуру несомненно. Они активно участвовали в военном противоборстве внутри Китая, а в начале IV в. выступили как самостоятельная сила.
В 308 г. шаньюй гуннских племён Шаньси Лю Юань, носивший до 304 г. титул князя Хань, провозгласил себя императором. В 311 г. его сын Лю Цун осадил столицу Цзиньской империи — Лоян. Драматические события, последовавшие за взятием города, нашли отражение в одном из интереснейших документов, написанном очевидцем, — письме согдийского купца Нанайвандака. Вскоре Цзиньская империя (280-316 гг.) перестала существовать. На территории Северного Китая возникло несколько эфемерных варварских государств, находившихся в состоянии постоянной войны друг с другом.
Время с 304 по 439 год в традиционной китайской историографии получило название периода «шестнадцати варварских государств пяти северных племён».
В конце IV — начале V в. «варварских государств» на севере было уже не шестнадцать, а девятнадцать, и восемь из них были сяньбийскими. И хотя китайцы составляли большинство населения Среднекитайской равнины, наиболее многочисленной группой среди «варваров» были сяньбийцы. Именно сяньбийцы в середине V в. объединили север и создали там свои династии, просуществовавшие почти столетие.
Сяньбийские племена этого времени делились на несколько племенных объединений, из которых наиболее значительными были муюны (в 30-е гг. IV в. они поселились на берегах Ляодунского залива), туюйхуни или мужуны (их владениями стали земли севернее хребта Куэньлунь, между озерами Куку-нор и Лоб-нор) и табгачи (китайская транскрипция названия — тоба). Именно табгачи и создали династию Тоба Вэй (Северная Вэй). Их вождь Тоба Гуй в 397 г. разгромил и оттеснил на восток своих сородичей муюнов, а в следующем году он был провозглашён императором новой династии. Его наследник, Тоба Тао, между 424-431 гг. объединил под властью табгачей весь бассейн Хуанхэ и стал создателем единой империи в Северном Китае. Период «шестнадцати государств» закончился первым монгольским завоеванием Китая.
Хотя табгачи составляли не более 20 % всего населения новой империи (Eberhard, 1949, р. 10), которое в V в. приближалось к 25 млн. человек (Крюков, Малявин, Софронов, 1979, с. 63), они на всём протяжении истории этого государства, несмотря на все колебания внутренней политики, оставались вершителями судеб страны и удерживали основные позиции в армии. Сяньбийская конница составляла основу вооружённых сил, что придавало особый характер военным отношениям с кочевыми соседями.
А на покинутом сяньбийцами севере родилась тем временем новая степная империя.
Наиболее подробные сведения о новой угрозе с севера сохранила «История династии Вэй» (Вэй шу), составленная в середине VI в. историографом Вэй Шоу. Согласно его версии, появлению степного государства предшествовали события 70-х гг. III в., когда некий раб и дезертир по прозвищу Мугулюй, т.е. «Плешивый», сам не знавший своего роду-племени, бежал за укреплённую линию (т.е. Великую стену) и собрал в степи шайку преступников, занимавшихся разбоем. В конце концов он и его шайка попали в зависимость от одного из гаоцзюйских или гуннских племён. Сын Плешивого, Цзюйлухуэй, смелый и решительный воин, возглавил шайку, но попытался придать своей власти более легитимный образ — он сумел соединить в одно целое доставшуюся ему в наследство степную вольницу и племя своих покровителей, а новому объединению дал название жоужань. Вслед за тем Цзюйлухуэй подчинился главе дома Тоба (Табгач) и даже ежегодно «представлял ко двору» дань лошадьми, скотом и мехами. Однако уважения у своих сюзеренов он не заслужил. Один из правителей вэйского дома «в связи с тем, что Цзюйлухуэй отличился невежеством, а по виду походил на ядовитое насекомое гу, изменил его прозвище на жуаньжуань», т.е. приказал запи- сывать его имя иероглифами, имевшими уничижительное значение «пресмыкающийся, подобно насекомому» (Таскин, 1984, с. 267, 398-399).
Прошло сто лет и вожди жуаньжуаней изменили табгачской династии, примкнув к её врагам. Ответ последовал незамедлительно — против жуаньжуаней был предпринят первый карательный поход, которым руководил сам вэйский император. После трёхсоткилометрового перехода к северу припасы кончились и вожди войска попросили императора прекратить поход. Однако, император приказал заколоть заводных лошадей, накормить воинов и продолжить преследование. Из этого повествования очевидно, что в поход шла не китайская пехота, а сяньбийская конница «о дву конь» [так в тексте; правильнее слитно: одвуконь]. Она настигла жуаньжуаней у одной из гор Великой пустыни (Гоби) и разгромила их, захватив пленных и скот (там же, с. 268, 400).
Результатом похода стало бегство жуаньжуаней на север от пустыни и острая междоусобная распря. Победил в ней один из вождей, Шэлунь, истребивший своих соперников и родичей. Именно он и стал создателем степной империи жуаньжуаней. В 402 г. Шэлунь присвоил себе титул каган, что на языке династии Вэй (т.е. сяньбийском языке. — С.К.) «означает император» (там же, с. 269). Так в Великой степи появился новый высший титул, сменивший гуннский титул шанъюй.
Время Шэлуня ознаменовалось военно-административной реформой, в ходе которой армия была перестроена по десятеричному принципу, во главе «тысяч» поставлены командиры, назначаемые каганом.
В ходе войн и побед над степными соседями, владения Шэлуня невероятно расширились — от Чаосяни (Корея) до Яньцзи (Карашар, бассейн р. Тарим в Восточном Туркестане). Его западная ставка находилась севернее Дуньхуана. Там, на северо-западе, он одержал победу над одним из владений, созданных гуннами. Вслед за тем, в Северной Монголии он подчинил часть племён гаоцзюй, а затем, осмелев, в 406-410 гг. предпринял два набега за укреплённую линию, на земли Северного Китая. Ответ последовал быстро, и, преследуемый сяньбийской конницей, Шэлунь умер во время бегства (410 г.).
Последовавшая за смертью Шэлуня междоусобица привела к власти его внучатого племянника Датаня: «Он сумел приобрести симпатии народа, в результате чего население владения выдвинуло и поддержало его», — замечает Вэй Шоу (там же, с. 271). Датань был провозглашён «Победоносным каганом» и постарался немедленно оправдать свой титул. Вернув себе земли к югу от Гоби, покинутые Шэлунем, Датань совершил очередной набег, нарушив укреплённую линию, но, получив отпор, отступил. Ударившие морозы помешали табгачам начать преследование.
С 424 г. и до самой смерти Датаня в 429 г. война на северной границе не прекращалась. Набег 424 г. был удачным для Датаня. Император Тоба Тао (Шицзу), выступивший в карательный поход с малым отрядом, был окружён превосходящими силами жуаньжуаней. Удачной контратакой император прорвал окружение. Датань ушел в степь, а советники Тоба Тао отговорили его от немедленного преследования. Карательный поход состоялся в следующем году, когда император собрал на границе достаточные силы и двинул их по пяти направлениям. «Достигнув южной окраины пустыни, [вэйские] войска остави- ли обозы, и только легковооружённые всадники с запасом продовольствия на 15 дней пересекли пустыню, чтобы покарать Датаня. Напуганные кочевья Датаня бежали на север» (там же, с. 272).
Многократные вторжения вэйских войск в степь севернее Гоби в течение всего V в. серьёзно дестабилизировали там обстановку. Что же представлял собой обычный «карательный поход» вэйских войск на север?
Комплектовалось несколько крупных армейских групп, по преимуществу из легковооружённой сяньбийский конницы, иногда сопровождаемой тысячами повозок с пехотой и припасами 4. [сноска: 4 Уже в IV в. у сяньбийцев (табгачей), использовавших возможности китайских оружейников, появилась латная конница ближнего боя: «Основу армии табгачей с IV в. составляла лёгкая и тяжёлая конница, обученная сражаться в ближнем бою... Добиваться победы косоплёты (сяньбийцы. — С.К.) предпочитали именно в рукопашных схватках» (Бобров, Худяков, 2005, с. 105).] Так, во время северного похода в 458 г., император собрал 100 тыс. всадников и 150 тыс. повозок, после чего «пересёк Великую пустыню». «Флаги и знамёна его войск растянулись на 1000 ли (около 400 км. — С.К.)» (там же, с. 276). Численность вэйской армии и обоза, как и во многих подобных сообщениях, скорее указывает на порядок множественности, чем на точное число воинов. Ведь вэйская единица «десять тысяч» (тюмен), привившаяся в степи со времен юэчжей и унаследованная сяньбийцами, вовсе не означала реального числа бойцов, а лишь указывала на место воинского соединения в военной структуре. «Сто тысяч всадников», т.е. десять тюменей, с учётом реального состава войсковой единицы, вряд ли превышали несколько десятков тысяч реальных бойцов, находившихся в строю.
После пересечения Гоби армия концентрировалась на северной границе пустыни и, в зависимости от обстоятельств, делилась на 3-5 группировок, стремясь охватить противника с флангов. Центральная группа, часто под командованием самого императора, наносила решающий удар. В завершающей стадии похода использовались исключительно конные армии. Вэйские военачальники действовали стремительно, сразу в нескольких направлениях и на обширном оперативном пространстве.
Образцом войны такого рода может послужить поход императора Тоба Хуна (Сяньцзу) в 470 г. против жуаньжуаньского кагана Юйчэна, который «нарушил укреплённую линию». Двигаясь пятью отдельными группами, вэйская армия вошла в степные просторы Северо-Восточной Монголии и по нескольким оперативным направлениям атаковала жуаньжуаней. «Войска варваров обратились в бегство. Император преследовал их на протяжении 30 ли (12 км), порубив 50 тыс. человек. Кроме того, свыше 10 тыс. человек сдались в плен. Было захвачено неисчислимое количество лошадей и оружия. Всего за 19 дней император прошёл 6 тыс. ли, считая путь туда и обратно... После этого [император] сочинил оду о карательном походе на север и сделал надпись на камне с описанием совершённых подвигов» (там же, с. 276).
Так же действовал за полвека до того победитель Датаня, император Шицзу. Выйдя на линию боевого соприкосновения с неприятелем между реками Орхон и Керулен, он разделил войска на оперативные группы и превратил в театр военных действий всю территорию Северной Монголии. Тогдашние союзники императора, «различные кочевья гаоцзюйцев», «убивали народ Датаня. Всего в разное время вэйским войскам сдалось более 300 тыс. жуаньжуаней. Кроме того, были захвачены пленные и более миллиона военных лошадей» (Таскин, 1984, с. 273). Здесь ясно разделены пленные, захваченные на поле битвы (их число не оговорено), и население подчинившихся кочевий.
Если даже сделать поправку на преувеличение успехов вэйских войск, несомненно сильнейшее воздействие военных событий V в. в Монголии на массовое бегство кочевого населения Великой степи на запад, по единственному открытому степному коридору.
В конце IV-V в. всё большее влияние на военно-политическую обстановку в монгольских и Джунгарских степях стало оказывать самое значительное по численности и самое слабое по структурным связям объединение кочевников, которое вэйский историограф обозначал либо иероглифами гаоцзюй «высокие телеги», либо называл «гаоцзюйскими динлинами». Именно в «Истории династии Вэй» содержится наиболее полное описание этого племенного объединения, которое в китайской историографии устойчиво связывается с гуннами и по происхождению, и по языку, и по образу жизни и обычаям. Воспроизводя одну из генеалогических легенд о происхождении гаоцзюй, Вэй Шоу рассказывает: «Некоторые говорят, что родоначальником гаоцзюйцев является внук по дочери сюннуского [шаньюя]». Отцом же родоначальника был волк, который, по легенде, был «чудесным существом, посланным Небом» (там же, с. 401). Непосредственно с принцем-родоначальником связываются 6 родов (племён) гаоцзюйцев, но об их числе в конце V в. говорится: «в это время среди гаоцзюйских родов имелись ещё 12 фамилий» (там же, с. 404).
Столь же кратко охарактеризован образ жизни этих самых многочисленных кочевников монгольских степей: гаоцзюйцы «переезжают с места на место по наличию воды и травы, одеваются в кожи, едят мясо, имеют такой же крупный рогатый скот, овец и прочих домашних животных, как и жуаньжуани, только колёса их повозок высокие, с очень большим количеством спиц» (там же, с. 402). Использование зерновой пищи вэйский историограф связывает с китайским влиянием — часть гаоцзюйцев, поселившаяся «к югу от пустыни», в непосредственном соседстве с укреплённой линией, «по прошествии нескольких лет постепенно научились употреблять в пищу зерно и ежегодно представляли дань. В связи с этим лошади, крупный рогатый скот и овцы в государстве [Вэй] подешевели, а войлоков и кож накопилось очень много» (Таскин, 1984, с. 404). Впрочем, мнение об отсутствии необходимости в зерновой пище у кочующих в степи гаоцзюйцев вряд ли достоверно — тот же историограф, Вэй Шоу, неоднократно сообщает о крупных зерновых «дарах» вэйских императоров союзным с ними гаоцзюйским вождям. Так, «изъявившему покорность» вождю гаоцзюйского кочевья в 900 юрт император Тайцзу пожаловал военный титул и 20 тыс. ху зерна (1 ху соответствует примерно 52 литрам) (там же, с. 405).
Наиболее важными чертами общественного и политического устройства гаоцзюйцев Вэй Шоу считает: а) родовую сплочённость — «члены рода единодушны между собой и, когда подвергаются набегам, дружно помогают друг другу»; б) отсутствие связующей племена верховной власти, политическую рыхлость племенного союза — «нет единоначальствующего великого вождя, каждый род имеет своего вождя»; в) слабость военной организации — «в сражении не создают боевых рядов, а нападают разрозненно, внезапно появляясь, внезапно отходя; упорного боя вести не могут» (там же, с. 401).
Какое-либо крупное объединение гаоцзюйских племён отмечалось историографами как сугубо кратковременное событие и только по конкретному поводу. Так, «при императоре Гаоцзу (471-499 гг.) пять гаоцзюйских кочевий, насчитывающих несколько десятков тысяч человек, собрались вместе, чтобы совершить жертвоприношение Небу. На состоявшемся большом собрании они устраивали скачки лошадей, забивали жертвенный скот, ходили по кругу с песнями и наслаждались существующими обычаями. По их мнению, никогда в прошлом не было такого торжественного собрания» (там же, с. 404). Столь же редко несколько племён ненадолго объединялись с военными целями.
Между тем, конфликтные ситуации и военные столкновения в степи с участием гаоцзюйцев были обыденным явлением. Двумя постоянными противниками гаоцзюйских племён были жуаньжуани и табгачи. Ситуации, когда одно или несколько гаоцзюйских племён восставали против господствующих в степи жуаньжуаней и обращались за поддержкой к вэйским императорам, или же когда те же племена устраивали набег на вэйские земли, возникали постоянно и зафиксированы в источнике во множестве. «Они постоянно враждовали с жуаньжуанями, а также часто нападали на государство [Вэй] и грабили его» (Там же, с. 402). В этой короткой фразе полностью суммирована «политическая линия» вождей гаоцзюйских племён, которую разнообразили лишь временные союзы то с одним, то с другим из своих грозных соседей.
Ещё первый вэйский император Тоба Гун (Тайцзу, 386-409 гг.), ведший нелёгкую войну с каганом Шэлунем, совершил несколько «карательных походов» против гаоцзюйских племён, живших близ оз. Угей-нур (Северная Монголия). Его военачальники нанесли поражение более чем «30 кочевьям» (племенам), «после чего все кочевья гаоцзюйцев содрогнулись от страха» (там же, с. 402-403).
Более столетия в степи менялись лишь имена кочевых вождей и вэйских полководцев, а картина происходивших событий оставалась неизменной. Её монотонность была нарушена лишь однажды, когда несколько гаоцзюйских племён, возглавленных инициативными вождями, воспользовались благоприятными для них обстоятельствами и предприняли успешную, хотя и ограниченную по времени попытку создать собственное государство за пределами коренных земель в Северной Монголии.
В 485 г. каганом жуаньжуаней стал Доулунь, отличавшийся, по словам историографа, свирепостью и склонностью к убийствам. Он жестоко расправился со своими сановниками, настроенными на мир со Срединной империей, и развязал военные действия (487 г.). В 492 г. Тобо Хун (император Гаоцзу) послал в «карательный поход» против Доулуня 70 тыс. всадников. «В связи с этим гаоцзюйский вождь Афучжило, входивший в число кочевий Доулуня, бежал на запад во главе 100 тыс. юрт и объявил себя ваном (правителем)» (там же, с. 278, 404). Доулунь бросился в погоню, потерпел несколько поражений и, вернувшись, был убит в собственной ставке.
Афучжило, вместе со своим двоюродным братом и соправителем Цюнци, занял полностью или частично Джунгарскую горно-степную страну — обширную низменность между Монгольским Алтаем и Восточным Тянь-Шанем и прилегающие к ней горные районы. Судя по неясным сообщениям о последующих военных столкновениях, на юге своих владений Афучжило контролировал район оз. Пулэй (Баркуль) и оазис Иу (Хами), т.е. важный участок Великого шёлкового пути. Контроль над этим районом пришедшие с Афучжило гаоцзюйские племена сохраняли и через несколько веков. Во всяком случае, Пэй Цзюй, политический агент династии Суй (581-618 гг.) в Западном крае, следующим образом рисует северную ветвь Пути — из Дуньхуана до Иу (Хами), а из «Иу проходит у озера Пулэй (Баркуль), [через земли] теле (т.е. гаоцзюйцев, см. ниже), ставку тюркского кагана (Суяб, см. ниже)» (Восточный Туркестан, 1988, с. 271).
Афучжило стал именоваться «правитель, великий сын Неба» (так гласит китайский перевод титула) и почти сразу же установил посольские связи с вэйским двором, оправдывая свой самопровозглашённый суверенитет необходимостью покарать жуаньжуаней, врагов императора. Ответное посольство привезло императорские дары.
Сам Афучжило поселился в степной части страны на севере, а юг, т.е. район оз. Пулэй (Баркуль), отдал вместе с частью племён своему соправителю Цюнци. Но именно в эти годы обозначилась эфталитская экспансия в Восточном Туркестане. Уже в 479 г. эфталиты подчинили Карашар, а вскоре, вплотную подступив к Хами, поставили под свой контроль весь Таримский бассейн. Цюнци стал для них помехой, был убит, а его сын Миэту попал в плен. Тем временем, в результате заговора и мятежа, был убит Афучжило, после чего эфталитские отряды напали на его ставку, устранили наследников Афучжило, а правителем поставили, очевидно связав обязательствами, его двоюродного племянника и своего пленника Миэту, который возобновил обмен посольствами с Вэй. Все эти события произошли еще до кончины императора Тоба Хуна (Шицзу, ум. 499 г.), который, пытаясь вернуть контроль над Иу и Гаочаном, обещал Миэту военную помощь против жуаньжуаней. Однако на берегах оз. Пулэй Миэту, проиграв сражение кагану Футу, ушёл на запад, а жуаньжуани вторглись в земли оазиса Иу. Император сдержал обещание — посланный им конный отряд заставил кагана покинуть Иу, а разгром жуаньжуаней довершил Миэту: «Он убил Футу севернее озера Пулэй, отрезал у него волосы (снял скальп? — С.К.) и послал их» начальнику вэйского отряда (Таскин, 1984, с. 405). Всё же война с жуаньжуанями завершилась для Миэту трагически — в 516 г. сын и наследник Футу, Чоуну «выступил в карательный поход на запад, против гаоцзюйцев, нанёс им сильное поражение», а Миэту был взят в плен и казнён. «Затем Чоуну покрыл его череп чёрным лаком, сделав из него чашу для питья. Весь народ Миэту ушел к ядасцам (эфталитам)» (Таскин, 1984, с. 405). Лишь через несколько лет, опираясь на военную поддержку эфталитов, младший брат Миэту, Ифу, вместе со своим народом вернул себе владения в Джунгарии, нанёс поражение жуаньжуаням и установил связи с вэйским двором. Впрочем, война не закончилась, сам Ифу был убит родичем, а тот — убит сыном Ифу, Биши (539-542 гг.), также неудачно воевавшим с жуаньжуанями. Всё же их династия ещё долго сохраняла свою власть над Джунгарскими гаоцзюйцами.
наверх |
главная страница / библиотека / оглавление книги / обновления библиотеки