Вир Гордон Чайлд
Прогресс и археология.
// М.: Гос. изд-во иностр. лит. 1949. 194 с.
Глава III. Орудия, механизмы и материалы.
Большее разнообразие в пище людей, повышение их обеспеченности продовольствием, описанные в предыдущей главе, и, конечно, расширение власти человека над окружающей природой, явились результатом усовершенствования орудий. Ибо, главным образом, при помощи орудий люди могут воздействовать на окружающую их среду и вносить изменения в материальный мир, в котором они живут. Поэтому орудия служат достоверным показателем степени зависимости человека от внешних условий. По той же причине для археологов наиболее правильно класть технику изготовления орудий в основу своей классификации.
Повидимому, самыми ранними орудиями были предметы, данные самой природой, которыми пользовались постольку, поскольку они отвечали насущным потребностям. Фактически эолитические орудия синантропа, найденные в Чжоу-коу-тяне, представляют собою куски кварцита, которые человек собирал и использовал. Но отдельные эолиты были уже сознательно оббиты для лучшего выполнения поставленных челове-
(54/55)
ком задач. Они выглядят так, как будто они были сделаны по мгновенному побуждению из первого попавшегося под руку голыша для выполнения какой-то отдельной задачи, например, когда охотник хотел освежевать только что убитого им оленя; после употребления такой камень можно было бросить. Это были случайные орудия.
Ко времени второй межледниковой эпохи люди, повидимому, начали пользоваться орудиями, которые они сознательно изготовляли заранее. Бесформенному неуклюжему куску камня, найденному в природных условиях, придавали более удобную форму, оббивая его о другой — большой, прочно укреплённый камень, служивший естественной наковальней. Затем орудию придавали ещё более удобную форму, дополнительно обтёсывая его с помощью округлого камня, который, как молоток, держали в руке. Изготовлявшиеся таким способом орудия нижнего палеолита могут быть разделены, по меньшей мере, на две большие группы; эти группы встречаются довольно обособленно друг от друга по всему Восточному полушарию, и их редко находят в одном и том же месте. В одну группу, известную под названием клектонской, входят очень тщательно изготовленные орудия, которым придавали форму путём обтёсывания краёв у пластин, отколотых на наковальне. Когда все подходящие пластины, более или менее легко отделявшиеся от первоначального куска камня, или ядрища, были отколоты, остаток ядрища обычно выбрасывали, хотя иногда и использовали.
(55/56)
В другой известной группе, которую называют шелльско-ашельской, пластины также использовались в качестве орудий. Но ещё более тщательно обрабатывалось самоё ядрище, так что, очевидно, главной целью шелльско-ашельских людей было придать ему определённую форму. Орудия, сделанные из ядрища, обычно называют ручными рубилами; название это не очень удачно, так как они плохо приспособлены для рубки. В сущности, никто точно не знает, для чего они применялись. Они могли служить для разрезания, скобления и копания или даже как метательные орудия. В действительности их могли использовать для самых различных целей, как используется, по словам Соллеса, матросский нож.
Таким образом, это не были специализированные орудия, но это были стандартные орудия. На всём огромном пространстве, где встречаются ручные рубила, — в Западной Европе, по всей Африке, в Передней Азии и на Индийском полуострове, — в продолжение 100 или 200 тысяч лет их применения одни и те же четыре-пять видов этих рубил повторяются с удивительным постоянством. Ручное рубило можно узнать по одной его форме, независимо от того, сделано ли оно из кремня, кварцита, базальта или сланца. Это единообразие говорит за то, что ручные рубила делались по одному шаблону или, вернее сказать, по одному из нескольких родственных шаблонов. На опыте и на ошибках определённый коллектив убеждался, что та или иная форма подходит для выполнения опреде-
(56/57)
лённых работ. Общественная традиция утверждала и поддерживала установившийся таким образом стандарт. Отдельному индивидууму больше не нужно было в каждом случае обдумывать, какого рода орудие ему лучше всего изготовить. Общество дало ему образец, которому он мог подражать, и, без сомнения, научило его, как подражать этому образцу. Образец, конечно, был вполне конкретным, видимым и осязаемым; от новичка не требовалось слишком много сообразительности, чтобы понять, как придать камню стандартную форму. Археолог может проследить, как в дальнейшем, с накоплением опыта, улучшается искусство выделывания ручных рубил, как форма их последовательно всё больше совершенствуется, но он не увидит никаких коренных нововведений.
С другой стороны, значительные усовершенствования в изготовлении орудий из пластин наблюдаются в технике леваллуа, впервые прослеживаемой незадолго до третьего оледенения. Она отличается тщательной подготовкой ядрища, предшествующей самому изготовлению орудия. Целью этой подготовки было получить аккуратные тонкие пластины стандартной формы (в конечном счёте те самые треугольные пластины, о которых говорилось как о наконечниках копий на стр. 37). Ряд точно направленных предварительных ударов вчерне намечал на ядрище площадь необходимой формы; таким образом, с последним ударом, направленным в специально предназначенное для него место на поверхности, от ядрища отскакивала готовая
(57/58)
пластина надлежащей формы. Для того чтобы это сделать, человек, изготовлявший такие орудия, должен был уметь в процессе работы мысленно заглядывать вперёд гораздо дальше, чем ашельский или клектонский человек. Поэтому техника леваллуа предполагает бо́льшую предусмотрительность и прогресс в развитии умственных способностей.
Далее, эта техника удобна главным образом для изготовления запаса пластин до возникновения непосредственной в них потребности. Это неэкономный процесс, при котором напрасно затрачивается значительная часть каждого камня; поэтому техника леваллуа могла применяться лишь в тех местах, где необходимое сырьё имелось в большом количестве. Нужно добавить, что треугольные пластины леваллуа становятся в конце концов более или менее специализированными орудиями. Каждый может видеть, что они представляли собою великолепные наконечники копий.
Во время последней межледниковой эпохи, повидимому, наступил конец обособленному существованию двух групп орудий: традиция изготовления пластин и традиция обработки ядрища, очевидно, смешались. Но в европейских пещерах, относящихся к первой фазе последнего оледенения (Вюрм I), мы находим довольно бедное производство орудий, которое преимущественно напоминает клектонскую традицию обработки пластин; их находят в сочетании со скелетами неандертальцев, всё ещё имевших очень большое сходство с обезьяной.
(58/59)
В пещерах в большом количестве встречаются два стандартных типа орудий — треугольная заострённая пластина, ретушированная с двух краёв, и пластина в форме буквы D, ретушированная только с выпуклого края. Оба типа орудий могли применяться как ножи и скрёбла, а остроконечник также в качестве наконечника копья. Археолог-марксист Ефименко предполагает, что одними из них пользовались мужчины, а другими — женщины, наподобие того, как у современных эскимосов имеются отдельно мужские и женские ножи. В таком случае они могли бы служить указанием на разделение мужского и женского труда.
Но даже ещё раньше встречаются намеки на другое достижение техники в странах с более мягким климатом, расположенных вокруг Средиземного моря. В Палестине и Испании наряду с позднеашельскими ручными рубилами появляются ножевидные пластинки. Для их производства ядрище приходилось подвергать еще более тщательной предварительной обработке, чем при выработке орудий типа леваллуа, до тех пор, пока оно не принимало цилиндрической или призматической формы, причём по меньшей мере один из его концов должен был быть уплощён. При нанесении надлежащих ударов по этому уплощённому концу от ядрища отваливалась целая серия длинных, узких и тонких пластинок, которые носят название ножевидных. Из ножевидных пластинок изготовлялись также вспомогательные орудия, как, например, резцы для резьбы по кости и мамонтовому бивню.
(59/60)
Вспомогательным орудием называется орудие, предназначенное не для выполнения непосредственной работы, например убить оленя, освежевать его или даже подготовить его шкуру для употребления в качестве одежды, а исключительно для изготовления других орудий, которые больше подходят для выполнения таких основных работ. Это — орудие для производства орудий. К северу от Альп вспомогательные орудия из ножевидных пластинок являются отличительной чертой всех верхнепалеолитических групп, и они встречаются наряду с первыми скелетами подобных нам людей, представителей вида Homo sapiens. И все современные представители этого вида, даже самые примитивные племена, как тасманийцы, достигли стадии изготовления ножевидных пластинок и вспомогательных орудий. В то же самое время в некоторых областях отдельные общества (например, так называемые атерийцы Северной Африки) в эпоху верхнего палеолита одновременно пользовались ножевидными пластинками и пластинами типа леваллуа. Здесь также впервые вместо скалывания появляется новый способ оттачивания пластин путём отжима.
Верхний палеолит отмечается переворотом в области производства. Способность Homo sapiens’а
изменять окружающий его мир значительно повысилась благодаря разнообразию специализированных орудий: кремнёвых ножей, острых с одного края и притуплённых
с другого, предков наших столовых ножей; сложных ножей, состоявших из нескольких коротких лез-
(60/61)
вии, вставленных в одну деревянную ручку; нескольких различных видов скрёбел, шильев и других колющих инструментов; резцов и маленьких пил, пригодных для
распиливания костей.
С помощью вспомогательных кремнёвых орудий люди получили теперь возможность делать орудия из кости, оленьего рога и бивней мамонта. Тонкие отщепы кости или бивня прокалывали шилом; таким образом получались первые иглы. Вероятно, для проделывания ушка иголки или отверстий в бусах применялось вращательное движение, возможно, при помощи своего рода сверла. Для придания формы орудиям из новых материалов и для их оттачивания были изобретены новые процессы: шлифовка и полирование. Впоследствии эти процессы были применены к камню. Некоторые орудия верхнего палеолита, видимо, уже были специально предназначены для обработки дерева — скобели и колуны из кремнёвых ядрищ, имевшие отшлифованные лезвия, клинья или даже долота из оленьего рога и бивней мамонта. Без этих новых орудий были бы немыслимы усовершенствованные охотничьи и рыболовные орудия, описанные на стр. 38-39, и удобные дома, о которых будет упомянуто на стр. 88-89.
Из мезолитических орудий археологи лучше всего знакомы с мелкими кремнями, которые называются микролитами. Они, должно быть, применялись в сложных орудиях и оружии, которые являлись результатом дальнейшего развития ножей верхнего палеолита. Но самым
(61/62)
выдающимся достижением этого периода, по крайней мере в Северной Европе, было применение набора полноценных плотничьих инструментов, развившихся из клиньев, сделаных из оленьего рога и мамонтовых бивней, которые употреблялись в Восточной Европе ещё в последнюю ледниковую эпоху. Результатом применения к камню процесса шлифовки для отточки лезвия орудия явился полированный каменный кельт 1 [1] (топор, тесло или долото), который был твёрже и прочнее топора, сделанного из любого органического материала. В тех случаях, когда кельт применялся в качестве топора или тесла, его прикрепляли к концу деревянной рукояти. Но, конечно, рукоять нельзя было вставить в отверстие, проделанное в каменном топоре, как мы делаем теперь с нашими железными топорами. Хотя в Центральной и Северной Европе на местах неолитических стоянок и встречаются каменные топоры с просверленными отверстиями, они производят впечатление слишком хрупких, чтобы ими можно было рубить. Вместо этого кельт вставляли в деревянную рукоятку, прямую или с крючком на конце, или в оправу, или муфту из оленьего рога, которая, в свою очередь, вставлялась в рукоятку или надевалась на неё. Полированные каменные кельты вместе с простыми деревянными молотками служили
(62/63)
в руках людей, населявших леса Северной Европы, набором плотничьих инструментов, вполне удовлетворявшим их требованиям; в этом наборе недоставало только пилы. С помощью этих инструментов они могли делать вёсла для лодок и даже полозья для саней, некоторое количество которых сохранилось до нас в бореальных торфяниках. Каменным топором можно даже срубить дерево, но едва ли он достаточно прочен для вырубки большой площади леса в умеренном поясе.
Обычно археологи-систематики рассматривали полированный каменный кельт как типичную ископаемую форму неолитической фазы. И действительно, большинство неолитических обществ, хотя и не все, так же как во времена мезолита, пользовались кельтом как плотничьим инструментом. Но едва ли кельт имеет настолько большое значение, что по нему можно определять целую фазу развития, которая гораздо лучше характеризуется коренными переменами в производстве продуктов питания, описанными на стр. 34. И обычно определяемые таким образом неолитические общества имели в своём распоряжении другие орудия. Помимо мотыг, серпов и зернотёрок, применение которых было вызвано земледелием, большинство неолитических обществ пользовалось весьма эффективным сверлом, с помощью которого можно было просверливать отверстия в больших кусках твёрдого камня; люди мезолита могли только пробивать отверстия в таких глыбах, прилагая при этом много труда. Ручка у сверла, повидимому,
(63/64)
была деревянная; вероятно, сверло вращалось при помощи лука; тетиву лука петлёй надевали на ручку сверла, после чего одной рукой лук двигали то назад, то вперёд, а другой рукой нажимали на сверло сверху. Это называется сверлом с лучной передачей; таким сверлом пользовались вплоть до средневековья, когда оно постепенно было вытеснено коловоротом — сверлом с вращающейся ручкой. Во времена неолита перка (рабочий конец сверла) могла быть сделана из кремня или даже из кости. При сверлении в качестве абразива подсыпали песок. В некоторых неолитических обществах Европы при просверливании больших отверстий в камне для экономии труда применяли трубчатое сверло, вероятно, сделанное из кости, которое высверливало в камне цилиндрический стержень до тех пор, пока он не выпадал при завершении работы. Другие общества на Кипре, в Сирии, на Крите и в Египте научились, применяя кремнёвые свёрла надлежащей формы, высверливать вазы из очень твёрдых горных пород. Абразивы использовались также для распиливания каменных глыб, для изготовления кельтов и других орудий.
Более того, неолитические общества пошли дальше в том же наступательном духе и стали производить материалы, не встречающиеся в естественных условиях. Все неолитические общества практически постигли технику изготовления глиняной посуды (т.е. мезолитические общества, которые владели этим искусством, возможно, научились ему от своих соседей, до-
(64/65)
стигших стадии неолита). Иными словами, они открыли, как, применяя нагревание, превращать глину, которая в сыром виде совершенно пластична, в твёрдое, прочное вещество, не пропускающее влаги. Говоря языком техники, они умели вызывать химическую реакцию, при которой в результате расщепления молекул водного алюмо-силиката происходит вытеснение воды, после чего остается безводный силикат.
Чтобы применить это открытие к производству посуды, им нужно было также научиться другим сложным и трудным процессам: они подготовляли глину, медленно, ручным способом лепили горшки, подсушивали их и, наконец, обжигали. Советские специалисты недавно исследовали отпечатки пальцев гончаров, сохранившиеся на неолитических горшках; все они принадлежали женщинам. Отсюда мы можем заключить, что во времена каменного века гончарное производство было женским ремеслом, так же как обычно и у современных племён, стоящих на стадии варварства и не применяющих гончарного круга.
Далее, где это можно проследить, неолитические общества знали прядение и ткачество, т.е. путём вращения веретена они делали длинные нитки из льна, хлопка и овечьей шерсти и ткали из них холст и хлопчатые и шерстяные ткани с помощью сложного механизма, называемого ткацким станком. Кроме остатков самых тканей, единственным для археологов доказательством, что в том или ином месте умели прясть, являются маленькие кружки из камня или из череп-
(65/66)
ков глиняной посуды, которыми пользовались в качестве грузов для веретён; их называют пряслецами [=пряслицами].
Так как ткацкие станки делались из дерева, они совершенно не дошли до нас. Судя по рисункам, относящимся к более поздним археологическим периодам, существовало три типа ткацких станков: горизонтальный ткацкий станок — самый ранний тип, применявшийся в Египте, и два вида вертикальных. У одного из вертикальных станков, наиболее известного в Европе, к нитям основы в качестве грузов привязывали просверленные камни или комочки глины, которые в отдельных случаях сохранились до нашего времени и служат доказательством применения такого станка. Судя по этнографическим данным, при неолите, так же как и в исторические времена, изготовление тканей входило тоже в обязанности женщин.
Имея в результате неолитического переворота в своём распоряжении запас продовольствия, отдельные общества продолжали делать всё новые открытия и изобретения, позволявшие достигнуть ещё большей власти над дикой природой. В таких неолитических стоянках, как Сиалк, в Иране, и в могилах, как, например, в Бадари, в Египте, были найдены мелкие предметы из меди, похожие на булавки. Они сделаны из самородной меди. В прошлом самородная медь, должно быть, встречалась гораздо чаще. После 5000 лет поисков и добычи в более цивилизованных местах Восточного полушария её осталось немного. Она ещё встречается в горах Матра,
(66/67)
в Венгрии. И в Венгрии же и на Балканах найдены в значительном количестве большие доисторические орудия, сделанные из самородной меди, особенно тёсла, воспроизводящие по форме дунайский каменный кельт, а также топоры-тёсла, топоры-молоты и кирки; все они имеют отверстие для рукоятки, как и наши современные топор и кирка.
Эти венгерские орудия, так же как булавки из Ирана и Египта, были выкованы просто ударами молота, холодной ковкой. К металлу относились как к высокосортному камню, который одновременно обладал вязкостью и твёрдостью, отчего его можно было сгибать и выковывать из него предметы таких форм, которых нельзя было достигнуть путём обтёсывания или шлифования камня, или вырезания из кости и оленьего рога. Люди открыли, что металл поддается ковке. Эту стадию часто называют медным, или халколитическим, веком. Туземные племена района Великих озёр в Северной Америке остановились на этой стадии.
Между 4000 и 3000 гг. до н.э. какое-то общество или общества Передней Азии сделали новое открытие, обнаружив, что медь можно плавить: при сильном нагревании она превращается в жидкость, и в таком виде ей можно придавать любую форму, а по охлаждении она вновь обретает все желательные свойства высокосортного камня. Можно сказать, что это открытие положило начало металлургии. В действительности, очевидно, плавка меди началась
(67/68)
тогда же, когда и выплавка меди, т.е. добывание полезного металла путём нагревания в смеси с древесным углем соответствующих кристаллических пород или земли с примесью меди. Это обозначает открытие химического процесса восстановления, процесса того же рода, что и обжигание глиняной посуды в гончарной печи, но гораздо более поразительного по своим результатам. Так как медные руды встречаются гораздо чаще, чем самородная медь, выплавка меди давала возможность более широкого применения металла.
Но месторождения руд обычно находятся в неплодородных гористых областях, расположенных далеко от тех мест, где жили земледельцы неолита, или от центров с городским населением, и руда залегает в очень твёрдых горных породах в виде тонких жил. Сначала эксплоатировали только выходившие на поверхность жилы в открытых каменоломнях, как видно из более поздних разработок на Синае, в Закавказья, в Восточных Альпах и в других местах.
Хотя люди неолита проводили в меловых породах шахты для добывания кремня, их методы и инструменты были неприменимы в отношении твёрдых рудоносных пород. Только после 1500 г. до н.э. мы находим свидетельства о существовании шахт для добывания меди. Доисторические шахты в Миттеберге, в Верхней Австрии, относящиеся к периоду между 1200 и 800 гг. до н.э., указывают на высокую технику, имеющую мало или не имеющую ничего общего с неолитической техникой, применявшейся при
(68/69)
добывании кремня в южноанглийских меловых холмах.
Но чтобы иметь возможность использовать глубоко залегающие руды, нужно было сделать ещё одно открытие в металлургии. Так как глубоко залегающие руды обычно представляют собой сульфиды, из них нельзя выплавить металл прямым восстановлением, нагревая их с древесным углем; предварительно их нужно окислить, обжигая на свежем воздухе. Печи для такого обжига были найдены на рудниках в Миттеберге и недалеко от Акабского залива.
Для применения на деле перечисленных открытий потребовался ряд изобретений: особый вид горна, меха, создававшие сильный поток воздуха, чтобы обеспечить необходимую степень нагрева, тигли для расплавленного металла и различные литейные формы.
Вскоре были открыты другие металлы. Серебро и свинец были известны в Передней Азии больше, чем за 3000 лет до н.э., но в Британии они начали применяться меньше, чем за 500 лет до н.э., хотя Британия имеет большие запасы свинцовой руды. Немного меньше, чем за 3000 лет до н.э., близ деревни Фермы, на Лесбосе, было найдено олово, и приблизительно в то же время в западной части Малой Азии, в Месопотамии и в долине Инда стали применять сплав олова с медью — бронзу. Орудия, отлитые из бронзы, гораздо прочнее орудий, сделанных из чистой меди, и в конце концов бронза, как промышленный металл, вытеснила медь. Но приблизительно вплоть до 1800 г. до
(69/70)
н.э. в Египте и ещё на 1000 лет дольше в Южной России пользовались исключительно чистой медью 1. [2] Нужно напомнить, что олово — гораздо более редкий металл, чем медь и даже свинец. Несмотря на это, любой период, для которого основным методом производства орудий было литьё, независимо от того, что являлось материалом — медь или бронза, — принято по традиции относить к бронзовому веку.
Металлургия дала человеку огромные возможности для усовершенствования его орудий, так как благодаря литью он мог теперь делать самые разнообразные по форме и величине орудия. Но реализация этих возможностей была ограничена тем, что металл был относительно редким материалом и его перевозка от месторождения в горных районах до плодородных долин, где, естественно, скоплялось население, стоила очень дорого. Предметы бронзового века встречаются в изобилии лишь в областях, богатых рудами, как, например, в Англии, Ирландии, в юго-восточной Испании, на Кипре и в Чехии, или в тех местах, где был налажен систематический подвоз металла, как в Месопотамии, в долине Инда и в Египте. Повсюду металл, прежде всего, шёл на изготовление оружия и украшений. Вплоть до позднего периода бронзового века мы не встречаем у варварских племён, населявших
(70/71)
Европу, каких-либо следов пользования металлическими инструментами, за исключением нескольких найденных тёсел и долот. Цивилизованные общества, жившие в долине Инда, в Месопотамии, в Египте и в восточном Средиземноморья, были знакомы с употреблением различной бронзовой утвари, такой, как котелки, ковши, крючки для мяса, сита, кубки для питья и всякая другая посуда. Но такую утварь можно найти исключительно в храмах или в домах царей и богатой знати, так как она, должно быть, была чрезвычайно дорога. Однако ремесленники в этих обществах пользовались для работ, требующих большого искусства, высококачественными металлическими инструментами: пилами, долотами, тёслами, топорами, пробойниками, стамесками, свёрлами и ножами специального назначения. Но для грубых процессов — рыхления почвы, жатвы и других сельскохозяйственных работ, для рубки деревьев, работы в каменоломнях и шлифования камня — всё ещё употреблялись старые неолитические орудия, сделанные из дерева и камня.
После 1500 г. до н.э., повидимому в результате развития рудничного дела и открытия того, как нужно обращаться с сульфидными рудами, металл получил повсюду более широкое распространение. Даже варварские племена Европы могли теперь снабдить плотников бронзовыми стамесками, долотами и тёслами; кузнецов — лёгкими молотками и небольшими металлическими наковальнями, рудокопов — тяжёлыми бронзовыми молотами и кирками и даже некоторых
(71/72)
земледельцев — серпами. На цивилизованном Востоке бронзовые мотыги и серпы стали более обычным явлением. И всё же бронза никогда не могла заменить камень так, как заменило его железо.
Таким образом, медь и бронза не расширили власти человека над природой в той мере, в какой это можно было предполагать, судя по тому, что применение этих новых материалов заключало в себе возможности, могущие произвести целый переворот. Такие выдающиеся сооружения бронзового века, как системы орошения и осушения аллювиальных речных долин, с одной стороны, и постройка египетских пирамид и месопотамских храмов, с другой, могли быть, и в очень значительной мере были выполнены, с помощью неолитических орудий. Несомненно, что экономический переворот, который символизируют эти строительства, был ускорен, если не вызван, настоятельной потребностью в ввозе металла для вооружения, необходимого на случай защиты данного общества. Несомненно также, что власть, которой пользовались храмы, цари и военачальники благодаря своей монополии на такое дорогое вооружение, обусловливала форму и закрепляла результаты этого переворота. Но это также помешало использовать новый материал для более широких усовершенствований.
С другой стороны, более совершенные металлические орудия повысили качество работы плотников. Даже у варварских племён Европы плотники бронзового века могли теперь скреплять
(72/73)
брёвна при помощи пазов и шипов и таким образом строить более прочные дома. Не лишено основания мнение, что плуг, который, как правило, состоит по меньшей мере из двух прочно скреплённых между собой частей, нельзя было бы сделать при отсутствии металлических инструментов (распространение плуга относится к тому же времени, что и распространение металлических орудий бронзового века).
Не менее важное изобретение колеса ещё более тесно связано с применением бронзовых орудий.
Повозки на колёсах произвели переворот в способах передвижения и явились большим вкладом в развитие городской цивилизации. Даже мезолитические общества пользовались санями для перевозки грузов по снегу; такое же приспособление применялось в степях и пустынях Передней Азии и Египта. Больше чем за 3000 лет до н.э. сани были поставлены на колёса и превратились в телегу или боевую колесницу. В Месопотамии мы находим свидетельства о повозках в живописи, относящейся к этому времени; в Индии к 2500 г. до н.э. также существовали повозки на колёсах; на Крите они появились немного меньше чем за 2000 лет до н.э.; в Египте не раньше 1600 г. до н.э., а в континентальной Греции несколько позднее, чем в Египте; в Китае и Швеции — около 1400, а в Британии — около 800 лет до н.э. В Африке, южнее Сахары, в обеих Америках, Австралии и Океании колёса были введены в новое время европейцами. Повозки на колёсах имели большое
(73/74)
значение и по другой причине. Телега, так же как и плуг, является первым неоспоримым доказательством того, что человек в качестве движущей силы применял животных.
Другое применение колеса — в гончарном деле, — повидимому, относится к тому же времени, что и изобретение телеги в Иране и Месопотамии. Бросив комок глины на середину вращающегося диска, специалист-ремесленник может в несколько минут сделать горшок, который требовал от женщины многих дней ручной лепки. Это изобретение, создавшее большую экономию труда, превратило гончарное дело в первую в истории человечества механизированную отрасль промышленности.
Распространение глиняной посуды, сделанной на гончарном круге, которую очень легко отличить (самые гончарные круги редко сохраняются до нашего времени), указывает на то, что приблизительно за 3000 лет до н.э. новое изобретение достигло Индии, Сирии, Палестины и, возможно, Египта. Несколько больше чем за 2000 лет до н.э. оно распространилось на азиатских берегах Эгейского моря, но на Крите начало применяться не больше чем за 1800, а в континентальной Греции — за 1600 лет до н.э. В Китае гончарный круг был, несомненно, известен больше чем за 1400 лет до н.э., но вся посуда западной части Средиземноморья изготовлялась ручным способом вплоть до 800 г. до н.э., к северу от Альп — вплоть до 250, в Англии — до 50 г. до н.э., а в Шотландии — до 400 г. н.э. В Ирландии и в Северной Европе
(74/75)
гончарный круг появился ещё позднее, а в Северной и Южной Америке и в Океании он был распространён европейскими колонистами ещё позднее, чем повозка.
Больше чем за 3000 лет до н.э. цивилизованные общества Ближнего Востока и Индии уже пользовались своего рода токарным станком, который приблизительно за 1600 лет до н.э. делается известным даже варварским племенам, населявшим Англию. Таким образом, применение вращательного движения имеет ту же давность, что и гончарный круг. Наконец, на некоторых египетских памятниках, построенных несколько больше чем за 3000 лет до н.э., встречаются изображения парусных судов, но это были не типичные нильские суда, а, вероятно, прибывавшие из Азии. Как бы то ни было, к этому времени энергия ветра была привлечена на службу человеку, как раньше сила быков; на этот раз человек впервые приступил к использованию неодушевлённой движущей силы.
Все только что описанные основные изобретения были сделаны до 3000 г. до н.э., до возникновения где-либо городских цивилизаций и государств, которые концентрировали в своих руках огромные богатства. Можно было ожидать, что городской переворот, который по меньшей мере обеспечил ремёслам необходимое количество сырья, повлечёт за собой серию открытий в области химии и механических изобретений. Но ничего подобного не произошло. Конечно, в течение восемнадцати столетий существования бронзового века на Востоке приме-
(75/76)
нение прежних открытий было усовершенствовано, были открыты некоторые новые вещества и процессы для изготовления украшений и предметов роскоши (самым важным изобретением было стекло, литое в формах и без формы, но не дутое), однако не было найдено никаких новых материала и технических процессов, которые могли бы удовлетворить нужды широких масс.
Технический застой кончился с наступлением железного века, который принёс с собой множество дешёвых металлических орудий. Железные руды, правда, часто очень низкосортные, встречаются почти всюду. Они, так же как медные руды, могут быть подвергнуты реакции восстановления путём нагревания в смеси с древесным углем. Но при температуре, которой можно достигнуть без механического притока воздуха, железо не плавится; таким способом нельзя выплавить даже небольшого количества чистого металла. Получающуюся пористую массу, состоящую из железа, древесного угля и шлака, можно уплотнить в брусок металла только в результате длительной ковки и неоднократного нагревания. Для того же, чтобы получить сколько-нибудь значительное количество металла, требуется особая печь с отверстиями для мехов.
Больше чем за 2000 лет до н.э. в Месопотамии и Малой Азии, помимо украшений из метеоритного железа, встречались мелкие предметы из железа, залегающего в земле, и на протяжении следующих столетий этих предметов становилось всё больше. Это говорит о том, что
(76/77)
секрет получения железа был известен. Есть много оснований предполагать, что он был открыт и ревностно охранялся каким-нибудь стоявшим на стадии варварства племенем Армении, где встречаются богатые железные руды. Затем, после 1100 г. до н.э., началось массовое изготовление железных орудий и оружия, сначала в Палестине, Сирии, Малой Азии и Греции, потом в Месопотамии и Иране, после 750 г. — к северу от Альп, а после 500 г. до н.э. — даже в Британии и в Северной Европе. Секрет был раскрыт и распространился повсюду. В результате металл стал дёшев и впервые широко доступен. Поэтому железный век положил начало целому промышленному перевороту, несмотря на то, что, по крайней мере вначале, оружие, сделанное из железа, уступало дорогому бронзовому оружию. Остатки шлаков и горнов указывают на то, что выплавка железа производилась повсюду — в деревнях и даже в отдельных хозяйствах, тогда как медные шлаки и плавильные печи встречаются только в местах разработки руды. Таким образом, сельское население больше не зависело в отношении металла от далёких торговых сношений и дорогого транспорта. Зимой, когда было меньше работы, земледельцы железного века, вероятно, имели возможность сами выплавлять железо для своих надобностей, как ещё в прошлом веке делали шведские крестьяне, хотя первоклассное железо, добываемое из высокосортных руд, например из руд, залегавших на Эльбе, всё ещё оставалось предметом широкой торговли.
(77/78)
Из дешёвого металла — железа поселяне могли выделывать эффективные сельскохозяйственные орудия для своего хозяйства. Петри нашёл в Гераре, в Палестине, железные мотыги и даже лемехи от плугов, а также серпы, относящиеся к самому началу железного века. С помощью дешёвых, но прочных железных топоров можно было производить большие вырубки леса; варварские племена Европы стали широко вырубать леса и таким образом добывать новые земли под обработку. С той же целью в Италии осушали болота посредством тоннелей, проложенных в твёрдых породах с помощью железной кирки и лома, в то время как в таких знойных пустынных странах, как Иран, во избежание испарения, родниковую воду для орошения направляли по подземным каналам, которые можно было прорыть только с помощью железных орудий. Вследствие применения новых металлических орудий сильно повысилась производительность сельского хозяйства. Приблизительно за 500 лет до н.э. были изобретены ножницы; до этого овец не стригли, а шерсть с них обирали.
Ещё до начала нашей эры греческие и римские земледельцы имели в своём распоряжении садовые ножницы, ножи для подрезания ветвей, косы (вместе с небольшими наковаленками для отбивания косы в поле), кирки, мотыги, совки, лопаты и заступы, которые если и не были целиком сделаны из железа, то, во всяком случае, имели железную накладку поверх деревянного рабочего конца.
(78/79)
Различные ремесленники также получили выгоды от применения железа. Больше чем за 500 лет до н.э. греческие кузнецы пользовались различными металлическими молотами, наковальнями, шарнирными щипцами, самыми разнообразными свёрлами, развёртками, зубилами и усовершенствованными мехами. В римские времена мы находим также специальные наковальни для изготовления гвоздей и приспособления для вытягивания проволоки. Кроме того, приблизительно за 500 лет до н.э. в Греции и на Востоке плотники пользовались продольными и поперечными пилами, так же как и множеством разнообразных молотков, топоров, стамесок, тёсел и долот, приспособленных для выполнения различных операций, а приблизительно за 50 лет до н.э. к этим инструментам прибавились даже рубанки и свёрла. Другие ремесленники, начиная с сапожников и каменщиков и кончая рудокопами и рабочими в каменоломнях, также получили соответствующие инструменты.
Косвенным образом железо позволило усовершенствовать транспорт и городские удобства. Благодаря множеству железных инструментов и болтов можно было строить более крупные и более совершенные корабли и экипажи; строились дороги и мосты. Больше чем за 500 лет до н.э. с помощью железных инструментов на Самосе был прорыт сквозь гору тоннель длиною свыше 500 м для подачи воды в город.
Железные орудия вызвали необычайное расширение власти человека над природой. За этим
(79/80)
вскоре последовали новые усовершенствования, облегчающие труд, которые выразились в широком применении вращательных механизмов, так как дешевизна металлических частей и инструментов для обработки дерева и камня давала возможность строить довольно точные и не очень дорогие машины.
Наиболее решающие достижения в этой области можно заметить в строительном и мукомольном деле. Найденные в Стоунхендже тяжёлые оконные и дверные перемычки, сделанные варварами бронзового века в Британии, и даже ещё более тяжелые каменные глыбы, из которых сложены пирамиды и храмы цивилизованного Египта, втаскивались наверх по специально построенным уклонам, одной лишь физической силой людей, без всякой помощи каких-либо механических приспособлений. Те же самые средства применялись в начале железного века при воздвижении колоссальных статуй ассирийских царей (что видно по самым скульптурам) и немного больше чем за 500 лет до н.э. при постройке фундаментов для храмов в азиатской части Греции (о чём говорят довольно поздние письменные источники). Но в 450 г. до н.э. греки уже пользовались блоком и воротом и применяли нечто вроде крана для поднятия таких тяжестей; повидимому, около этого же времени был изобретён и кабестан. Изображения на могильных камнях свидетельствуют о том, что к началу нашей эры люди пользовались различными рычажными ножницами, нисколько не хуже наших.
(80/81)
На протяжении всего бронзового века в крупнейших городах, так же как и в деревнях, в каждом отдельном хозяйстве перемалывали зерно на муку для своего потребления, как теперь некоторые перемалывают дома кофе, и домашнее производство муки практиковалось также в течение почти всего железного века. Приблизительно за 600 лет до н.э. зерно повсеместно толкли в ступе или растирали на зернотёрке. Труд, который приходилось прилагать для того, чтобы руками двигать то вперёд, то назад верхний камень зернотёрки, был чрезвычайно облегчён применением вращательного движения: стали вращать круглый малый жернов, соединённый с большим жерновом железной коленчатой осью, продетой через их центры. Эта машина называется вращающейся мельницей; всего лишь столетие назад она ещё применялась в северной и северо-западной части Шотландии, а в Индии её употребляют и доныне. Полагают, что одна такая мельница, найденная в Сиракузах, в Сицилии, была сделана больше чем за 500 лет до н.э., а другой экземпляр из Олинфа, греческой колонии в Македонии, возможно, датируется одним столетием позднее. После 300 г. до н.э. вращающиеся мельницы стали быстро распространяться в городах цивилизованной Греции, Италии и Северной Африки и среди варварских иберийских племён Испании, хотя им всё ещё приходилось конкурировать с зернотёрками. К северу от Альп новая мельница появляется у кельтов Швейцарии около 200 г. до н.э., в южной Англии — после 100 г. н.э.,
(81/82)
а в Шотландии — после 80 г. н.э., но у северо-германских племён она не встречается вплоть до 200 г. н.э.
Изобретение вращающейся мельницы сэкономило хозяйке или её рабам, если они у неё были, много часов, которые тратились на тяжёлый труд изготовления муки. В это же время та же идея была использована в пекарном деле, что должно было снять с плеч человека ещё одну тяжелую ношу. Ещё в V в. пекари, снабжавшие хлебом население греческих и италийских городов, начали устанавливать в своих пекарнях большие мельницы, построенные в основном на том же принципе, что и вращающаяся ручная мельница, но они были гораздо крупнее и приводились в движение ходившим по кругу ослом. Со времени изобретения в четвёртом тысячелетии плуга, телеги, запряжённой быками, и паруса это было первое широкое применение механизма, приводимого в движение не руками человека. Наиболее ранние археологические данные о применении мельниц, приводимых в движение ослами, исходят из Мотии, семитической (финикийской) колонии в Сицилии, разрушенной в 397 г. до н.э.; но уже начиная с 300 г. весьма совершенные мельницы этого типа были обычным явлением в таких греческих и италийских городах, как Делос и Помпеи.
Подобная же машина, повидимому, применялась для измельчения руды, о чём можно судить по экземпляру, найденному на серебряных рудниках Лавриона, недалеко от Афин, который, вероятно, был сделан больше чем за 400 лет
(82/83)
до н.э. В то же самое время большие мельницы различных конструкций, в которых, однако, всюду применялось вращательное движение и в качестве источника движущей силы использовались животные, были введены в употребление для растирания оливок, когда, благодаря усовершенствованиям в кораблестроении, оливковое масло стало изготовляться в большом количестве для средиземноморского рынка. Части такой мельницы, сделанной, должно быть, больше чем за 400 лет до н.э., были найдены в Олинфе.
Мельница, приводимая в движение ослом, была изобретена для удовлетворения потребностей состоятельного среднего класса населения городов классического периода, и она распространилась за пределы средиземноморского бассейна только после основания Александром Македонским и римлянами новых городов классического типа. Но приблизительно за 100 лет до н.э. была изобретена новая мельница, в которой осла заменила сила воды. Мы знаем о ней исключительно на основании письменных источников, но вполне очевидно, что такая машина должна была включать передаточные механизмы, поскольку здесь, так же как и в ручной мельнице и в мельнице, приводимой в движение ослом, жернова вращались в горизонтальной плоскости, а водяное колесо, естественно, было повёрнуто к ним под прямым углом. Самоё колесо с лопастями и осью и даже значительная часть передаточных механизмов были сделаны из дерева, однако самое раннее из литератур-
(83/84)
ных свидетельств — небольшое греческое стихотворение — содержит намёк на то, что вначале вместо лопастей применялись металлические ковши.
Если системе, включающей такого типа колесо, дать обратное действие, её можно применять для орошения полей и осушки шахт. Остатки таких колёс были действительно найдены в римских шахтах в Испании. Для вращения колеса применялись рабы, и для выкачивания воды из шахты глубиною в 3 м 15 см требовалось два четырёхметровых колеса. Однако в Египте ирригационные машины, вероятно, приводились в движение, так же как и мельницы, с помощью осла или быка, но они вращали не жернов, а вертикальный стержень, соединённый с горизонтальным стержнем, к которому было прикреплено колесо с ковшами. В этом заключается принцип так называемого персидского колеса, которое и по сей день применяется на Востока для орошения.
Мельница, приводимая в движение ослом, и водяное колесо представляют собой высшие достижения древних цивилизаций в области механики. Важно отметить, что вплоть до 400 г. н.э., до упадка римской цивилизации, водяное колесо использовалось мало. Однако от него в значительной степени зависело дальнейшее развитие, приведшее к современному веку машин, В раннее средневековье водяные мельницы быстро распространились в Европе, так как эта часть света очень богата неиссякающими ручьями и реками, способными приводить их в движение.
(84/85)
К 800 г. н.э. их стали устанавливать даже в Англии. В средние века водяную энергию начали также применять и на бумажных фабриках (1290 г.), для раздувания мехами горнов (1295 г.), для поднимания и опускания молота в кузницах (1320 г.), на лесопильнях (1322 г.), в машинах для вытягивания проволоки (1400 г.), в прядильных машинах и т.д. Одним из самых важных достижений, связанных с применением водяного колеса, было производство чугуна (сравн. стр. 77).
Основные ручные инструменты, с помощью которых человек мог заставить окружающую его природу служить своим потребностям, применялись или, по меньшей мере, были изобретены (например, римляне имели нечто вроде насоса) в железном веке. Дальнейшее расширение власти человека над природой в значительной мере явилось результатом широкого использования машин, приводившихся в движение с помощью механической энергии. Эти машины создавали условия для массового использования старых, знакомых веществ и для эффективного широкого применения вновь открытых материалов; и через их посредство человек мог приспособить к своим нуждам новые источники энергии. Таким образом, власть человека над веществом и его победа над пространством в XX в. являются лишь результатом прогрессивного процесса, начало которому несколько сот тысяч лет назад положили эолитические орудия.
[1] 1 Термин «кельт» в русской археологии употребляется только для бронзовых орудий такого же назначения; так как в дальнейшем он последовательно применяется автором для каменных инструментов, мы считаем нужным его сохранить. (Прим.ред.)
[2] 1 Здесь Чайлд допускает ошибку. Советская археология установила, что применение бронзы в качестве материала для изготовления орудий на территории СССР началось приблизительно за 1500 лет до н.э. (Прим.ред.)
|