Э.Б. Вадецкая

Черты погребальной обрядности таштыкских племён
по материалам грунтовых могильников на Енисее.

// Первобытная археология Сибири. Л.: 1975. С. 173-183.

До работ Красноярской экспедиции в Минусинской котловине было раскопано около ста таштыкских грунтовых могил в 15 пунктах. Но о половине из них сведений нет, о других — самые общие. На таком бедном материале проследить особенности погребальной обрядности или сравнить грунтовые могильники между собой невозможно. Лучше обстояло дело с раскопками таштыкских склепов (Кызласов, 1960в).

Экспедицией раскопано 10 больших и малых склепов, а также частично 4 таштыкских грунтовых могильника, что в два раза увеличило число раскопанных таштыкских могил на Енисее. Теперь появилась возможность проанализировать каждое из этих четырех кладбищ на основании десятков, а не единиц исследованных могил. В результате определились некоторые специфические черты погребальной обрядности ранних таштыкских племён.

Могильники, где производились раскопки, находятся на левом берегу Енисея. Мысок — самый северный из известных таштыкских могильников, в 5 км выше с. Аёшки, на увале. Здесь было около ста видимых на поверхности впадин, четыре склепа и несколько рядов вертикальных камней, относящихся к поминальнику. Раскопаны все склепы, 33 впадины, одна могила без внешних признаков и часть камней поминальника. Под впадинами обнаружены ямы. В двух ямах найдены кости животных, в одной — кости животных и глиняный сосуд. Три ямы оказались пустыми. Остальные содержали могилы. [1]

Новая Чёрная IV — могильник у бывш. д. Новая Чёрная, в 6 км от современного посёлка Разлив, на склоне горы. Состоял более чем из 200 впадин, расположенных рядами. Раскопано 36 впадин, один незаметный на поверхности склеп, две могилы без внешних признаков и одна, впущенная в насыпь тагарского кургана, а также незначительная часть поминальника. Три ямы оказались пустыми, в пяти найдены кости животных; в одной — кости животных и сосуд. В трёх ямах обнаружены поздние погребения без вещей. Остальные содержат таштыкские захоронения. [2]

Новая Черная V — могильник, расположенный в 300 м к ЮЗ от предыдущего, рядом с кладбищем XVII-XVIII вв. и чаатасом. Включал сто впадин. Из них одна в 1929 г. раскопана Г.П. Сосновским и 20 — в 1967 и 1969 гг. автором. Помимо этого раскопаны три камня от поминальника. Три ямы оказались пустыми, три с костями животных, одна с костями животных и сосудом. Под другими впадинами обнаружены могилы.

Барсучиха II — могильник в юго-западной части одноименного увала. Две впадины раскопаны Л.П. Зяблиным в 1960 г., 4 — Е.Ф. Седякиной в 1961 г. и 12 — М.П. Грязновым в 1967 г. Под пятью впадинами были пустые ямки, в одной обломок сосуда. Под остальными могилы. Кроме того, в восточной части увала (Барсучиха IV) несколько детских могил раскопано С.А. Теплоуховым и 4 ямы Е.Ф. Седякиной в 1960 г.; в одной был скелет барана, три — очень разграбленные.

Инвентарь могильников представлен более чем сотней глиняных сосудов баночной и кубковидной форм (рис. 1), несколькими бронзовыми колечками, бляшками, обломками пряжек, пластинок, бронзовой имитацией зуба марала, миниатюрным зеркалом, обломками гипсовых масок, железных крючков, кожаной пряжкой, кусочками листового золота и костяными булавками-шпильками, среди которых

(173/174)

выделяется одна, украшенная фигурками двух козликов [3] (рис. 2).

Рис. 1. Образцы керамики могильников у с. Аёшка и д. Новая Чёрная.

При анализе конструкций грунтовых могил, а также отдельных деталей обряда помимо раскопанных экспедицией могильников использовались все исследованные ранее, о которых имеются сведения.

В большинстве случаев на поверхности земли таштыкские могильники выглядят скоплением ямок, расположенных параллельными рядами. Подобных ямок бывает до 700. [4] В то же время некоторые могилы внешних признаков вообще не имеют.

(174/175)

Рис. 2. Костяная булавка с фигурным навершием из могильника Новая Чёрная IV.

(Открыть Рис. в новом окне)

Отсутствие внешних признаков, видимо, объясняется конструктивными особенностями могил. К сожалению, по условиям грунта границу могильной ямы обычно проследить не удаётся, она лишь примерно очерчивается по срубу. Но в одном случае на Оглахтинском могильнике удалось проследить стенки грунтовой ямы с самого верха. Выяснилось, что на глубину 1.3 м была выкопана обширная яма, а затем ниже этого уровня на расстоянии 0.5 м от стенок — меньшая яма размерами 2.3х1-5 м, глубиной 0.4 м. Внутри последней сооружён низкий сруб, перекрытый бревенчатым настилом. [5] Поверх сруба яма заполнена песком. Покрытие осело незначительно, и признаков могилы на поверхности не было (рис. 3).

В конструкциях могил широко использовалась берёста. Полотнищами либо листами берёсты покрывали стенки и дно ямы или деревянный пол сруба. В нескольких случаях берёстой был окутан каждый венец сруба в отдельности. Для укрепления срубов применялись также каменные плитки: они подложены под основание, стоят в промежутке между срубом и стенкой ямы, иногда окружают его сплошной стенкой.

Срубы, как правило, низкие, в 2-4 венца, высотой до 60 см. Деревянные конструкции разнообразные. В одном и том же могильнике использовались для срубов бревна или горбыли, а для рам — тонкие доски. Брёвна ставились друг к другу впритык, крест-накрест, «в обло», «в лапу». Иногда деревянные конструкции закреплялись не камнями, а деревянными шпильками (Копи, раскопки 1928 г., могила 30). [6] Покрытия лежат чаще поперёк срубов, в один ряд. Для них также использовались брёвна, плахи, горбыли, доски, а иногда и то и другое вместе. Реже встречается двойной бревенчатый настил (Новая Чёрная IV, могила 24; Новая Черная V, могила 1). Деревянные настилы покрывались листами бересты или берёзовой коры.

Общая глубина могил варьирует в зависимости от грунта. Наиболее глубокие, более 2.5 м, у д. Новой Чёрной, а одна из могил в урочище Копи достигала даже 4 м.

Большинство известных грунтовых могил ограблено, поэтому можно предполагать, что над ними ранее были какие-то наземные сооружения. Существует мнение, что именно таштыкские могилы бугровщики называли «сланцами», которые «сплошь покрыты горизонтально лежавшими плитами» (Кызласов, 1960в, с. 10). Но остатки каменных вымосток нами встречены лишь три раза (Новая Чёрная IV, могила 4; Мысок, могилы 2 и 12). Однако во всех случаях они покрывали необычные могилы. Не отмечены вымостки и на других ранее раскапывавшихся типичных таштыкских могилах. Видимо, таштыкские грунтовые могилы на поверхности если и обозначались, то не камнем, а имели земляные холмики либо деревянные оградки.

Срубы ориентированы длинными венцами с З на В, часто с небольшим отклонением к Ю, реже к С. Различаются три формы срубов: прямоугольные, квадратные и подквадратные. Прямоугольных срубов немного. Они, есть на кладбищах Новая Чёрная IV, Оглахты, Абаканская Управа. Эти срубы небольшие, рассчитаны обычно на двух человек, положенных близко друг к другу, головами и ногами почти, упирающихся в стенки. В трёх случаях в них содержались индивидуальные погребения (Адрианов, 1902-1924, с. 69-70).

Преобладают подквадратные и квадратные, срубы. Их размеры от 1.7х1.7 до 2.5х2.5 м, рассчитаны на несколько погребённых, которые, как правило, не занимают всей площади, а расположены в его западной части.

Таштыкские грунтовые могилы в основной массе однородные, хотя и могут отличаться какой-нибудь конструктивной деталью.

(175/176)

Всё же считать ямы со срубами единственным вариантом таштыкских могил нет основания. На тех же могильниках нам встретились единичные необычные могилы: три овальные ямки, вырубленные в скальной породе. Одна

Рис. 3. Оглахты VI, могила 0; раскопки 1969 г.

ямка пустая (Аёшка, могила 31). В другой была маленькая кучка пепла и обломок горшка (Аёшка, могила 20). В третьей — несколько длинных, плохо сохранившихся костей человека (Аёшка, могила 29). На одной из них обнаружены следы покрытия в виде жердей или тонких досок (Аёшка, могила 20). Ещё одна своеобразная могила того же кладбища представляла собой небольшую прямоугольную яму, перекрытую плитами. В ней находились пепел человека, обломки черепа младенца и кусок от погребальной маски; в восточной части сразу под плитами найден неполный скелет младенца и разбросанный пепел (Аёшка, могила 12б).

Пятая нехарактерная могила раскопана на могильнике Новая Чёрная IV. На поверхности впадина была окружена кольцом шириной более метра из плоских, плашмя положенных плит. Могила представляла собой грунтовую овальную яму, вдоль одной из длинных стен которой стояла большая вкопанная плита. Рядом лежал на спине, головой на СЗ, скелет ребёнка. В ногах стоял сосуд на поддоне.

(176/177)

Соотношение погребённых и способов захоронения.

Эти бедные, небрежные захоронения, видимо, одновременны срубам, содержавшим коллективные погребения. Об этом свидетельствует одинаковое расположение и тех и других на кладбище, аналогичные вещи — сосуд, обломок сосуда и маски. Можно дать несколько объяснений этим упрощённым захоронениям.

Это прежде всего могли быть детские захоронения. Обращает внимание, что в раскопанных могилах очень мало детских скелетов. В кучках пепла среди определимых косточек детских тоже не обнаружено. [7] Между тем нет сомнения, что смертность в детском возрасте была особенно велика. Видимо, детей, как правило, хоронили отдельно от взрослых, вероятно, скромнее, их могилки неприметнее, поэтому мы их редко находим. В частности, целое детское кладбище известно под горой Тепсей.

Небрежность захоронений может быть объяснена и тем, что они были временными, например зимними, до окончательного погребения, или могилами рабов, лишённых права погребения в коллективных гробницах с соблюдением всего подобающего ритуала.

Грунтовые могилы содержат скелеты и пепел сожжённых людей. Можно уточнить и определить как преобладание того либо другого обряда, так и способа захоронения (см. таблицу). Анализ большинства погребений позволяет сделать вывод, что индивидуальные таштыкские могилы единичны, с двумя погребёнными редки, а коллективные составляют основную массу. В первых преобладают трупоположения. В коллективных же могилах зафиксированы следующие сочетания: скелет и кучка костей; скелет и кучки человеческого пепла; скелет, кучка костей и пепел; кучка костей и пепел; несколько кучек пепла; несколько кучек костей. Соотношение погребённых, захороненных тем или иным способом, различно, но в целом сравнительно редко встречаются полные скелеты и преобладают кучки сложенных костей скелета. Количество костей в кучках небольшое — во всех случаях череп, несколько длинных костей, реже таз, несколько рёбер, лопатки.

Кучки сложенных костей человека зафиксированы во всех могильниках. Правда, иногда эти кучки потревожены грабителями, тем не менее это кучки костей, а не сдвинутые скелеты, они занимают в срубах то же место, что и скелеты. Сложены кости следующим образом: череп положен затылком на запад, ниже положены длинные кости, между ними или рядом — мелкие кости (рис. 4, 1-3).

Как правило, кучки сложены из костей уже разложившегося трупа. Но в двух могилах (Новая Чёрная V, могилы 11, 20) наблюдалась иная картина.

В могиле 11 кости человека 20 лет лежали в положении, близком к анатомическому, но с некоторыми ошибками: правая лопатка поверх левой, а на её месте — часть таза; правая бедренная кость была перевернута вниз головкой. Однако в сочленении находились правая голень и стопа, вся кисть левой руки, череп с нижней челюстью. Значит, некоторые связки не распались к моменту захоронения и, следовательно, был похоронен полуразложившийся труп [8] (рис. 4, 4).

В могиле 20 кости подростка также оказались перепутанными.

Бесспорных захоронений целых тел умерших немного. В частности, их почти нет на Мыске. В одной и той же могиле захоронение целого или полуразложившегося трупа, как правило, сочетается с другими видами захоронения. Трупы клали в западной половине сруба на спину, головой на 3 (рис. 4, 5, 6). Значи-

(177/178)

Рис. 4. Погребения трупов, кучек пепла и сожжённых костей скелетов в могильниках Мысок и Новая Чёрная V (1-6).
(Открыть Рис. в новом окне)

(178/179)

Рис. 4 (продолжение) (Открыть Рис. в новом окне).

(179/180)

Рис. 4 (продолжение) (Открыть Рис. в новом окне).

(180/181)

тельно реже, когда в могиле хоронили более трёх-четырёх человек и места не хватало, трупы клали в ногах остальных погребённых либо поверх их (Барсучиха II, могила 13; Новая Чёрная V, могила 20).

Один из способов погребения — захоранивание пепла в могиле. Нет полной ясности, сжигали трупы или кости. Скорее трупы, хотя в кучках пепла редко находим остатки украшений одежды: пуговиц, пряжек, бус, но их мало и при скелетах. Из этнографии известно, что сжигали как трупы, так и кости скелетов (Попов, 1876; Бичурин, 1950, I, с. 353).

Вокруг кучек пепла в могилах имеется свободное пространство, равное по площади пространству, занимаемому скелетом или кучкой сложенных костей. Когда в могиле только 3 кучки пепла, они расположены вдоль западной стенки сруба, параллельно одна другой, а остальная часть сруба пустая (Аёшка, могила 5; Новая Чёрная IV, могила 31). Следовательно, кучкам пепла отведена та же площадь, что трупам или костям.

При раскопках под горой Барсучиха М.П. Грязнов отметил несколько непотревоженных кучек пепла. Пепел, по его мнению, был набит в узкие пакеты или мешочки наподобие кулька. М.П. Грязнову принадлежит гипотеза о захоронении человеческого пепла внутри кукол-манекенов в могилах андроновской культуры (Грязнов, 1970б, с. 37). На основании своей гипотезы, а также по расположению кучек в таштыкских могилах и наличию в них остатков погребальных кукол М.П. Грязнов предположил, что и в данных могилах пепел помещался внутри манекенов. Значительно раньше А.В. Адрианов (1903), составляя опись находок Оглахтинского могильника для Красноярского музея, упомянул несколько сожженных косточек, найденных им в рукавах двух курток манекенов. [9] Наблюдения А.В. Адрианова и гипотеза М.П. Грязнова получили полное подтверждение после раскопок Л.Р. Кызласовым оглахтинской могилы 4 в 1969 г. Внутри куклы из этой гробницы оказался мешочек с пеплом человека. [10] Теперь нет сомнения, что и в других могилах мешочки или пакеты с пеплом помещались внутри мягких несохранившихся кукол в рост человека. Таштыкские погребальные куклы, которые рассматривались как изображения лиц, сопровождавших покойников в загробный мир (Теплоухов, 1929, с. 50; Адрианов [11]), или как вместилище тени или души человека, похороненного трупом (Кызласов, 1960в, с. 104), на самом деле изображали сожжённого человека, служили вместилищем его пепла. Стало понятно одинаковое расположение кучек пепла со скелетами и костями, равная площадь, отведенная им в могилах. К сожалению, далеко не во всех случаях удалось точно установить, что пепел помещался в манекене. В дальнейшем бóльшая тщательность при расчистке подобных захоронений позволит выяснить, всегда ли пепел помещался внутри кукол-манекенов.

Таким образом, в настоящее время можно констатировать, что в грунтовых могилах хоронили трупы, полуразложившиеся трупы, черепа и крупные кости скелета, мягкие куклы с пеплом человека.

В таштыкской культуре, по всей видимости, существовал обычай мумифицирования трупов. Об этом свидетельствуют остатки мумий в Оглахтинском могильнике и посмертная трепанация, следы которой обнаружены на многих таштыкских черепах. Однако трепанированные черепа встречаются и в тех случаях, когда захоранивали уже только кости. Вполне возможно, что трупы этих людей где-то хранились до окончательного погребения, а само захоронение производили либо по мере скопления умерших, либо приурочивали к определённому сезонному или ритуальному моменту погребения. В пользу этого говорит небольшое число похороненных трупами, сравнительно равное количество человек в могилах, факт захоронения полуразложившихся трупов. В этой связи уместно вспомнить объяснение коллективных могил, данное сто лет назад Н.Н. Поповым. Ссылаясь на обычай ряда племён не хоронить до весны умерших зимой, пока земля не протает, он отметил: «... в такие продолжительные сроки случалось по нескольку смертей в одной семье или домике и было более повода покойников-родственников хоронить в общей могиле» (Попов, 1876, с. 161).

Следовательно, принципиальной разницы в способе захоранивания трупом, полуразложившимся трупом или костями нет. Основное различие проявляется в том, что одних сжигали, а других нет. Причем погребённых без сжигания значительно больше и, по предварительным данным, это почти исключительно женщины (Мысок, Новая Чёрная IV, V). [12]

С нашей точки зрения, захоранивания происходили не только в общие установленные сроки, но и в каждой коллективной могиле все погребённые похоронены одновременно. Основным аргументом в пользу одновременности является конструкция глубоких грунтовых могил с низкими срубами. Сверху их засыпали

(181/182)

землёй. Вновь раскапывать такие могилы весьма трудоёмко, а входов в ямы не обнаружено.

Размеры срубов с коллективными погребениями приблизительно одинаковы и рассчитаны на свободное размещение трёх, реже четырёх человек. Умершие положены так, что свободного места для последующих погребений не осталось. Правда, когда кроме скелетов в срубе имеются кучки пепла, погребённых можно насчитать больше: 5-7, а в двух случаях даже 10. Но подобные могилы редки, а расположение скелетов и погребальных кукол ярусами не исключает их одновременности.

Однако есть факты, казалось бы, противоречащие одновременности коллективных захоронений. Это прежде всего исследованная Л.Р. Кызласовым оглахтинская могила 4. В ней одна из погребальных кукол, расположенная между мужской и женской мумиями, лежала на куске берёзовой коры, края которой налегали на оба скелета, на основании чего Л.Р. Кызласов предполагает, что камера раскрывалась и производилось дохоранивание (Кызласов, 1969а, с. 96; 1971в, с. 175). Но последовательное опускание в сруб трупов и кукол не исключает одновременного захоронения, а замечательная сохранность не только верхних, но и нижних скелетов и кукол говорит, с нашей точки зрения, о том, что плотно окутанный со всех сторон толстым слоем берёсты и берёзовой коры сруб ни разу не раскрывался.

В трёх могилах из наших раскопок кучки пепла находились под скелетами (Новая Чёрная IV, могилы 24, 28; Новая Чёрная V, могила 1). Однако это можно объяснить тем, что пепел помещался внутри кукол-манекенов, а последних клали как поверх, так и под трупы.

Лицевые маски являются характерной деталью погребального обряда. Они встречаются не только в склепах, но и в грунтовых могилах. О их смысле высказано несколько противоречивых гипотез, широко известных в литературе.

Маски из грунтовых могил тонкие, хрупкие. Почти все найдены в обломках. На них бывают следы красной и чёрной красок. Мужская и женская маски оглахтинской могилы 4 различаются орнаментом и цветовой гаммой, что, видимо, было характерно и для масок других, менее сохранившихся могильников. Обломки масок найдены почти во всех могильниках, чаще на черепах, реже среди кучек пепла; очевидно, они употреблялись при обоих обрядах погребения, причем есть основания предполагать, что они изготовлялись как для взрослых, так и детей.

В количественном отношении могилы с масками составляют незначительный процент. [13] Показательно, что даже в хорошо сохранившихся и неразграбленных могилах маски положены не всем погребённым (Уйбатский чаатас, могила I; [14] у банка в г. Абакане — Липский, 1956, с. 15).

Но, как правило, черепа с масками трепанированы, что даёт основание косвенно связывать трепанацию не только с мумифицированием, но и наложением на лицо маски. Трепанированных же черепов в могилах значительно больше, чем масок. Возможно, маски не сохранились. Они могли изготовляться не только из гипса, но и кожи, берёсты, меха, Любопытно, что в оглахтинской могиле 4 маску заменяли узоры, нарисованные на лицах кукол (Кызласов, 1970, с. 198). Поэтому, может быть, преждевременно рассматривать маски как социальный признак (Киселёв, 1951, с. 451; Липский, 1956, с. 15).

Основной инвентарь грунтовых могил составляет посуда; в неразграбленных находят много разнообразных деревянных и берестяных сосудов, но значительно меньше глиняных. Видимо, такое соотношение было и в нарушенных могилах, поскольку в срубах оставлено много места для вещей, а количество сосудов не превышает, как правило, числа погребённых (чаще их даже меньше). Массовыми находками являются также костяные булавки.

Помимо вещей в могилы клали куски мяса домашних животных (овцы), от которых сохранились кости (лопатки, астрагалы, рёбра). Лишь в одном срубе, у банка в г. Абакане, сохранился череп коня (Липский, 1956, с. 16), видимо упавший с покрытия.

Однако значительно чаще кости животных встречаются не в срубе, а на его покрытии или ещё выше, на глубине от 40 до 90 см от поверхности. Обычно это одна-две кости, иногда череп. В наших раскопках первоначально этим костям не придавалось значения, их считали случайными, не относящимися к могиле. Однако частота находок заставила затем тщательно фиксировать их. Более того, поскольку в местном грунте могильные пятна не прослеживаются, находки костей животных стали служить ориентиром для поисков ям. На могильнике Мысок кости животных обнаружены выше покрытия 6 срубов (могилы 5, 17, 20, 21, 24, 25); на Новой Чёрной IV — 5 срубов (могилы 8, 13, 19, 26, 29); столько же на могильнике

(182/183)

Новая Чёрная V (могилы 6, 7, 14, 16, 20). Согласно определениям, это были кости лошади и коровы; преобладают лошадиные, а среди костей — черепа и нижние челюсти. [15]

Судя по дневникам С.А. Теплоухова, аналогичное наблюдалось при раскопках в урочище Копи, близ с. Батеней, при этом также преобладали черепа лошадей. [16]

На покрытии оглахтинской гробницы 4 лежали фрагменты глиняного кубка и кости овцы (Кызласов, 1970, с. 199), т.е. бесспорные остатки тризны. Это даёт основание в находках костей из могильников также видеть остатки тризн, совершаемых в момент погребения, до окончательной засыпки могильной ямы. Правда, несколько удивляет преобладание не мясных туш, а челюстей и черепов.

В жертвенных или поминальных комплексах могильников, впервые раскопанных Красноярской экспедицией, также обнаружены кости домашних животных. Наблюдаются два вида жертвенных комплексов. Одни из них обозначены на поверхности ямками, другие — вертикально вкопанными плитами.

В каждом могильнике среди одинаковых по внешнему виду ямок имеются жертвенные, содержавшие не погребения, а кости животных, обломки сосудов, либо то и другое вместе. Например, в одной из таких ям на могильнике Мысок находились горшок и кости барана, во второй череп лошади и фрагменты черепов четырёх коров; в третьей череп коровы. Ямы глубокие, иногда достигают глубины могил. Подобных ям обнаружено 3 на Мыске, 6 — на Новой Чёрной IV, 3 — на Новой Чёрной V, по одной в могильниках Барсучиха II, Таштык, Копи.

Каменные поминальники — ряды вертикально установленных камней — на окраинах таштыкских могильников были отмечены С.А. Теплоуховым, С.В. Киселёвым, Л.Р. Кызласовым, но исследование их началось в 1968 г. Раскопаны два ряда таких камней у д. Аёшки и р. Таштык, отдельные сохранившиеся камни на обоих кладбищах у д. Новая Чёрная и под горой Тепсей.

Между рядами плит или в их основании обнаружены неглубокие ямки с приношениями. Например, в ямки на поминальнике могильника Мысок положено по пяти одинаковых кусков от туши овцы, а у основания одного из камней в каменном ящичке кроме кусков баранины обнаружен горшок. Горшок с косточками барашка найден у поминального камня могильника Новая Чёрная IV. Однако наибольшее количество ямок с приношениями (более 60) вскрыто на поминальнике под горой Тепсей (Грязнов, 1971а, с. 203). В них положены один-два горшка и несколько кусков говядины, баранины (Грязнов и Комарова, 1969, с. 177). В последние годы такие поминальники исследовались на Койбальском чаатасе, на Оглахтинском могильнике и под горой Георгиевской.

Таким образом, нами выделены на таштыкских могильниках два варианта жертвенных комплексов: глубокие ямы с костями животных или керамикой на территории самого кладбища, а также остатки пищи, положенной у вертикальных плиток. Обращает внимание, что эти комплексы различаются не только глубиной и расположением на могильнике, но также составом жертвенного мяса. В ямки у камней положены съедобные куски преимущественно баранины и говядины. В ямах среди могил больше черепов, челюстей, в основном лошади, коровы, т.е. то же, что на покрытиях срубов.

По всей видимости, во время похорон определённые части туш бросали на покрытие сруба или зарывали в яму у могилы. Каменные же поминальники связаны с поминками усопших по истечении определённого срока со дня похорон, чем и объясняется их расположение в особом месте на окраине кладбищ.

Исследования, проводимые на четырёх грунтовых таштыкских могильниках, расширяют наше представление как о конструкциях могил, так и о погребальной обрядности, в частности о таких её деталях, как одновременные похороны нескольких человек, сжигание, видимо мужчин, устройство тризн во время погребения и вторичных поминок спустя определённое время. Разумеется, значение раскопанных памятников этим не ограничивается и они, после окончательной обработки антропологических и археологических материалов, ещё сыграют свою роль в решении узловых вопросов истории таштыкской культуры.

[1] Архив ИА АН СССР, р-1, № 3869; ЛО ИА АН СССР, ф. 35, оп. 1, 1968, № 74.

[2] Архив ИА АН СССР, р-1, № 3598, 3527; ЛО ИА АН СССР, ф. 35, оп. 1, 1966, № 47; 1967, № 132.

[3] Помимо основных раскопок у деревень Аёшки и Новой Чёрной автором раскопаны две могилы и поминальник на горе Чалпан, у р. Таштык.

[4] Могильник у оз. Карасёва. Отчёт В.П. Левашевой за 1945 г. Архив ИА АН СССР, ф. 1, № 35 с. 9-20.

[5] Могила раскопана автором, сведения о ней в отчёте Л.Р. Кызласова за 1969 г. Архив ИА АН СССР, р-1, № 4010.

[6] Архив ГМЭ, ф. 3, оп. 1, д. 105.

[7] Определения сделаны М.П. Грязновым.

[8] По мнению М.П. Грязнова, в одежде были похоронены полусгнившие останки; нижние части трупа, одетые в шаровары, хорошо сохранились, а верхние, одетые в куртку, перемешались.

[9] ПНИЛИАЭС ТГУ, д. № 55, 1948, п. 9 и 10.

[10] Хранится в Гос. Эрмитаже.

[11] А.В. Адрианов. Замечания к отчёту о раскопках Оглахтинского могильника. ПНИЛИАЭС ТГУ, д. № 55, 1948.

[12] Антропологические определения И.И. Гохмана.

[13] В могильнике Мысок 5 могил с масками; Новая Чёрная IV — 5; Барсучиха II — 3; Абаканская управа — 7; Оглахты — 6 (по Адрианову).

[14] Л.А. Евтюхова. Отчёт о раскопках Саяно-Алтайской экспедиции в 1938 г. ГИМ, отдел II, д. 77, л. 62-63.

[15] Определения сделаны Н.М. Ермоловой.

[16] Архив ГМЭ, ф. 3, оп. 1, л. 70 и 71 (дневник).

Литература.

наверх