С.И. Руденко
Искусство Алтая и Передней Азии
(середина I тысячелетия до н.э.).
// М.: 1961. 68 с. + 18 табл.
Заключение.
Первая публикация результатов раскопок первого Пазырыкского кургана (1929 г.) была озаглавлена мною «Скифское погребение Восточного Алтая». Позднее в статье «Скифская проблема и алтайские находки» я снова вернулся к вопросу об общности культур европейских скифов и современных им племён Алтая. В результате дальнейших исследований больших алтайских курганов, датированных мною VI-IV вв. до н.э., появилась работа «Горноалтайские находки и скифы» и, наконец, монографии «Культура населения Горного Алтая в скифское время» и «Культура населения Центрального Алтая в скифское время».
Вопрос датировки исследованных мною курганов являлся спорным. Однако теперь, после проведения радиоуглеродного анализа древесины из этих курганов, такой вопрос отпадает. Более того, изучение колец древесины установило последовательность во времени сооружения большинства этих курганов с точностью до одного года.
Во всех моих публикациях, особенно в последних двух работах, проводилась мысль о принадлежности племён Алтая во второй половине I тысячелетия до н.э. к одной и той же культуре, что и европейские скифы, — к культуре коневодческих племён, господствовавших на огромных пространствах от Карпат на западе до Алтая, Тянь-Шаня и Памира на востоке.
Советские исследователи культуры племён Северного Причерноморья в скифское время много внимания уделяли выявлению местных вариантов этой культуры, и скифская проблема в широком плане ими не ставилась.
Открытие в последние годы скифо-маннейских памятников искусства, особенно сокровищ в Зивийе, близ Секкеза, вновь привлекло пристальное внимание к проблеме происхождения скифов и их искусства. Я имею в виду уже упоминавшиеся работы Гиршмана, Годара, Сулимирского и др. Совместное изучение памятников искусства Северного Причерноморья и Алтая скифского времени оказалось весьма важным для исследования скифской проблемы в целом, что показала в своей недавно вышедшей книге Тамара Тальбот Райз.
Как уже говорилось выше, наименование многочисленных коневодческих племён евразийских степей и предгорий в середине I тысячелетия до н.э. — шкуда
(62/63)
или скифы, данное Геродотом по названию одного из западноазиатских племён, — было и остаётся собирательным. Те же племена, о чём вполне определённо писал Геродот, персы называли саками. В настоящее время нет, по-видимому, никаких сомнений в том, что все эти племена азиатского происхождения и говорили они на различных диалектах североиранской языковой группы. Общность их культуры, помимо общности их происхождения, определялась одним и тем же уровнем скотоводческого хозяйства и связанным с этим подвижным образом жизни. Последний способствовал оживленному общению племён.
Само собой разумеется, нельзя было ожидать, чтобы на такой огромной территории отдельные племена не отличались одно от другого рядом особенностей. Приходя в соприкосновение с чуждыми им по культуре и по происхождению различными племенами, они частично могли заимствовать отдельные элементы их культуры, частично ассимилировали эти племена. Тем не менее в совокупности все скифо-сакские племена обладали общностью таких этнических признаков, которые позволяют относить их к одной общей скифской, или скифо-сакской культуре. Это положение, как мне кажется, подтверждается и рассмотрением одного из элементов культуры — искусства.
Западноскифское искусство менее известно по сравнению с алтайским потому, что в Северном Причерноморье сохранились только предметы из металла и как исключение из рога или кости. В ранних памятниках Северного Причерноморья весьма отчётливо выражены элементы, характерные для переднеазиатского искусства первой половины I тысячелетия до н.э., особенно для урартско-ассирийского искусства. Обращает на себя внимание значительное количество золотых изделий, инкрустированных цветной пастой или самоцветами. Такие украшения найдены в кургане у станицы Костромской и особенно много их было в Келермесском кургане. Позднее, в V-IV вв. до н.э., золотые предметы с инкрустациями исчезают из Северного Причерноморья и вновь появляются там на рубеже нашей эры, когда в Восточную Европу проникают сарматские племена. Классический «скифский звериный стиль», который особенно ярко проявился в ранних произведениях скифского искусства, постепенно деградирует и схематизируется. В качестве примера можно привести многочисленные украшения из кургана у станицы Елизаветинской на Кубани. Дальнейшее же вырождение классического «скифского звериного стиля» происходит в сарматское время. [74]
В Сибирской коллекции Петра I имеется немало сарматских ювелирных изделий, но на Алтае они пока не были найдены.
Алтайские произведения искусства имеют много общего с ранними произведениями искусства скифов Северного Причерноморья, близкими по времени, и с произведениями искусства Передней Азии, более всего ахеменидской Персии.
Хотя на Алтае исследовано слишком мало больших курганов, относящихся к скифскому времени, уже и сейчас в искусстве алтайских племён могут быть намечены некоторые отличия по времени и по месту. Так, среди предметов из Майэмир-
(63/64)
ской степи, датируемых VII в. до н.э., [75] найдены изображения свернувшихся в кольцо барсов (рис. 27), столь распространённые в раннем западноскифском искусстве. Одно из таких изображений мы видели на золотой застёжке кафтана из Сибирской коллекции Петра I (рис. 28).
Для искусства Центрального Алтая (Башадарские и Туэктинские курганы, середина VI в. до н.э.) характерен особый стиль в изображении животных — расчленение их тела системой завитков и треугольников. Воспроизведения грифов, львиных и орлиных грифонов уже появляются, но они единичны.
В произведениях искусства племён, оставивших первый и второй Пазырыкские курганы (вторая половина V в. до н.э.), особенно в изображениях животных, наиболее ярко проявляются связи с искусством Передней Азии.
Переднеазиатские элементы в искусстве скифских племён, в том числе и алтайских, обычно объяснялись переднеазиатским влиянием или заимствованиями из переднеазиатского искусства. Такое объяснение вряд ли правильно.
Если скифские или сакские племена — азиатского происхождения, то естественно, что до их расселения на запад — в Причерноморье и на север — на Алтай они жили вместе с другими скотоводческими племенами Передней Азии. Соприкасаясь с цивилизованными народами Ближнего Востока, они воспринимали различные элементы их культуры, внося и свой вклад в сокровищницу этой культуры — в искусство.
В V в. до н.э. скифы Причерноморья оторвались от родственных азиатских племён и вошли в соприкосновение с греческой культурой, которая оказала влияние и на их искусство. Племена же Алтая до похода Александра Македонского в Азию через среднеазиатских саков или непосредственно поддерживали связи с цивилизованными народами Передней азии, что особенно отразилось в алтайском искусстве V-IV вв. до н.э.
К сожалению, мы знаем очень мало об искусстве племён скифского времени в Средней Азии. По существу, кроме Аму-дарьинского клада и нескольких других случайных находок, в нашем распоряжении нет другого материала, по которому можно было бы судить о культуре и искусстве среднеазиатских сакских племён. Будем надеяться, что исследование археологических памятников скифского времени в Средней Азии, где связи с Передней Азией, несомненно, были более тесные, чем на Алтае, прольёт свет на недостаточно ещё разрешённые вопросы о происхождении и развитии культуры и искусства скифо-сакских племён.
[74] Об этом свидетельствуют шейные гривны, браслеты и другие украшения из курганов Прохоровских, Ахтанизовки, Буэровой могилы, Саламатина, Курджипса и Хохлача.
[75] К тому же времени относятся курганы, раскопанные А.В. Адриановым под Солонечным Белком в долине р. Бухтармы (см.: А.В. Адрианов, К археологии Западной Сибири, — «Известия Археологической комиссии», вып. 62, 1916; С.И. Руденко, К палеоантропологии Южного Алтая, — сб. «Казаки», Л., 1930).
|