Р.С. Липец
Образы батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе.
// М.: 1984. 264 с.
Часть I. Батыр.
Батыр-посол.
Особая функция некоторых батыров — быть послом в стране, с которой назревает конфликт. Посол — непременно батыр, так как его миссия обычно — преддверие военных действий. Если не удаётся добиться выполнения требуемых условий, посол должен немедленно переходить к угону скота, разгрому страны, похищению или убийству лучших военачальников и т.п. Об этом инструктирует его посылающий хан. Поэтому посол ведёт себя трафаретно.
Наиболее полно образы различных послов даны в «Джангаре». Джангар наказывает своим послам, как им вести себя: сначала мирно, а при отказе чужого властителя уплатить подати и т.п. — сорвать знамя, захватить восемьдесят тысяч коней и т.п. (Джангар, 95-97).
Посол должен отличаться «вежеством», умом и знать языки. Поручив старцу-послу сзывать всех на тризну по Манасу, а также заставить ханшу-богатыршу Сайкал исполнить своё обещание оплакать Манаса (взятое, видимо, насильно), супруга Манаса говорит:
Ты силён, Аджике, ты умён,
И семидесяти племён
Разумеешь ты языки.
(Манас, 270)
Почётному послу Аджибаю ввиду важности его функций вручают лучшего коня Тайбурыла, доспехи и именной меч хана — Ачалбарс, чтобы он мог быстрее и успешнее выполнить свою миссию; то же повторяется и с другим послом — Койонаалы (Там же, 272, 287).
(58/59)
Посол лишь выполняет волю пославшего. На него не всегда обрушивается гнев. Так, чужеземный Зарин-Зан-тайша одобряет твёрдое поведение посла от Джангара — такова его обязанность как посредника:
Несравненному Джангру пришлось
Своё ханское слово сказать,
И отважное сердце нашлось,
Чтобы вам это слово сказать.
Когда посла хотят пронзить кинжалом, хан запрещает это:
Завтра, мой выполняя приказ,
Ты бы так же себя повёл,
Он — державного мужа посол.
Угостить его надо сейчас:
Губы обмажет свои сперва —
Лучшие скажет свои слова.
(Джангар, 106-107)
Этот посол — Санал, он отличается дипломатической вежливостью и изворотливостью. Так, когда один из батыров Зарин-Зан-тайши выспрашивает у Санала, каков по сравнению с ним Хонгор, другой — каков Савар и т.д., Санал смеётся притворно в ответ, рассказывая, что нельзя и вообразить сравнение их со славными бумбайскими батырами, хотя знает, что враги гораздо сильнее (Там же, 107-108).
Значение дипломатии в эпосе — любым способом добиться желаемого, в том числе и угрозой («ртом»). В «Сокровенном сказании» Джамуха, резидент Темучжина в стране его противника, сумел ложными сведениями о силах Темучжина, своего анды (друга), устрашить найманского Таян-хана, который отступал всё выше в горы. Джамуха сообщает затем Темучжину:
Почти уморил я Таяна словами:
Всё выше со страху он лез,
Покуда, до смерти напуган устами,
Он на гору всё же не влез.
Дерзай же, анда мой! Ведь тут
Все в горы спасаться бегут.
(Там же, 147)
Военачальники Темучжина изображены Джамухой также в устрашающем виде (Там же, 147).
Наконец, следует описание Джамухой самого Темучжина: «Это подъезжает мой анда Темучжин. Всё его тело залито бронзой: негде шилом кольнуть; железом оковано: негде иглою кольнуть... Это подлетает мой друг Темучжин, глотая слюну, словно голодный сокол» (Там же, 148).
(59/60)
Поведение вражеских послов нарочито дерзкое и грубое, чтобы деморализовать потенциальных противников. Сопровождается их появление шумом, движения их резки, они и не делают попыток договориться мирно.
Очень выпукло представлен в алтайском эпосе приезд грозного посла к хану Дьер-Дьенису, прервавший его мирное житьё:
Чёрное море от волн стало выходить из берегов,
Чёрный туман опустился,
Стала рушиться Чёрная гора, —
приехал какой-то незнакомый батыр. Хан испугался своей старости и малолетства своих двух детей, он жаждет мира:
Верные две собаки
Жалобно залаяли.
Злые два орла
Звонко закричали.
Шестьдесят человек хотят с почётом вести приезжего батыра к хану, но тот расталкивает их рукояткой плети и быстро входит в дом. Затем посол семи Кюлер-ханов достает из-за пазухи и бросает на стол письмо с дерзким ультиматумом.
Дьер-Дьенис, не в силах противостоять этим ханам, с причитаниями начинает откочёвку в плен к семи Кюлерам. Страна его опустошена полностью, но два малолетних сына, спрятанные в Чёрной пещере, остались невредимы (Баскаков, 282-288).
«Общее место» в тюрко-монгольском эпосе — страх перед кем-либо заставляет людей улыбаться им в лицо и плакать (или вздыхать), отвернувшись. Так смотрят в алтайском «Когутэе» старик со старухой на ханских послов; так же поступают слабые люди и в бурятском «Гесере». Хан, к которому прибыл вражеский посол, — обычно беспомощный и беззащитный старик, жалующийся на свой возраст, плачущий и готовый на все условия. Непонятно только, почему эта незавидная роль беспомощного властителя досталась могучему Джангару с его глазами орла и повадками тигра. В разных текстах «Джангара» прибывшие к нему послы ведут себя одинаково. Посол Донгшона Килгана громким голосом, распахнув двери и дерзко войдя в тронное помещение, требует для своего хана жену Джангара, ханшу Шавдал, в рабыни, его коня Аранзала — хану, а коня Санала — табунщику, его лучших батыров — в услужение (Хонгора — в скороходы, Мингйана — старшим придворным певцом и т.д.). Ина-
(60/61)
че башни Бумбы будут разрушены, народ будет истреблён, и вера (бурханы) опрокинута. Выполнив своё поручение, посол демонстративно покидает дворец Джангара, хлопнув при этом дверями так, что раскалывается стена и пр. (Джангар, 149-151). В другом тексте враг ставит ультиматум: или заплатить дань за сто лет вперёд, или сражаться:
На свете, под солнцем, такие новости:
Собираемся мы истребить твой народ,
Опустошить твоё государство,
Сравнять с землёй твой высокий жёлто-пёстрый город.
Ты враг нам и в этой жизни и в будущей.
(Джангариада, 167)
Шара Гюргю, вторгшись в отсутствие Джангара в его владения, издевается, попрекает того бездетностью, грозит, что крепости его будут разрушены до основания. (Зато впоследствии Хонгор, готовясь вступить в поединок с тем же Гюргю, также говорит ему, что растопчет его знамя, выбьет его сапоги из стремени и пр.)
Одинаков в разных вариантах и испуг самого Джангара и почти всех батыров, которые точно окаменели, забыв об араке, при виде посла:
Видно, могуча его земля,
Грозно заговорил он вдруг:
«...Я приехал в державу твою,
Чтобы угнать ретивых твоих,
Меринов нежногривых твоих,
Огненно-рыжих коней.
Если ты мужчина — сумей
Их отбить в открытой борьбе.
Если же нет — сиди себе
Под подолом жены своей».
С этим вышел Аля Монхля.
(Джангар, 121-122)
Возможно, что посольской речью была устойчивая формула объявления войны в эпосе — от первого лица при передаче слов пославшего его властителя (что обычно и в письменных источниках): «Пришёл я для того, чтобы ухватиться за серебряный круг твоего дымника!» (Джангариада, 199) и т.п. В киргизском эпосе герой грозит: «Перекладину его двери я изрублю саблей»; Манас говорит о Кокче:
Его из камня выбитую крепость
Я сделаю равниной,
Его из песка сделанную крепость
Я сделаю ямой.
(Фалев, 52)
В эпосе разных народов выступает и опасность функций
(61/62)
посла для него самого. Он может подвергнуться бесчестью, уродованию, попав в плен, и даже погибнуть. В «Манасе» к якобы дружественной ханше-богатырке Сайкал отправлен послом заслуженный батыр Аджибай, чтобы позвать её на похороны Манаса. Сайкал в приведенном варианте была некогда побеждена Манасом и обязалась оплакать его, но она считает его победу случайной. Не желая выполнять своего обещания, она бесчестит посла, вырвав ему седые усы и бороду. Такой поступок вызывает взрыв негодования у пославших Аджибая (как и бывало в действительности). На смену старцу примчался молодой батыр, сменивший дипломатию на открытый поединок: сбросив Сайкал, «как шапку», с коня, он добивается её согласия и привозит её в Талас (Манас, 284-292). В каракалпакском эпосе обесчещен и изуродован посол Надир-шаха.
В некоторых произведениях звучит своеобразный мотив о тяжести жизни молодого батыра-посла, пропадающего «на посылках» между ханами. (В «Джангаре» такие речи вложены в уста Мингйана, обращённые к девушке-послу того самого хана, к которому отправлен он сам.) В алтайском эпосе Учкур-Кула, хозяин аила, говорит послу, приехавшему с поручением от хана: «Почему не прибыл сам Алтын-Мизе? Неужели не дойти его коню? Или его язык заикается? Если умрёшь (на посылках) между двумя ханами, твою смерть не почтут даже (наравне) с собачьей. Получишь гибель (шор), исполняя поручения между двумя ханами» (Примеч. Г.Н. Потанина: «шор» — гибель без вознаграждения) (Аносский сборник, 76). По сути это ропот служилой, младшей прослойки придворного окружения феодалов.
Близок к послу образ дипломата, хотя он и не выполняет непосредственно посольских функций, таков, например, Ке Джилган в калмыцком эпосе.
Ироничен эпизод в «Джангаре», в котором хан Джилгин, попав в плен в Бумбу, не только сумел освободиться, так как стража перепилась, но и, войдя в пировое помещение, где спят тоже пьяные батыры, на выбор взял из них именно Ке Джилгана — златоуста, дипломата — и унёс его с собой. Пленного Ке Джилгана подвергли зверской пытке (ввинчивали в висок альчик), чтобы он открыл военные тайны — «силу и хитрость Джангровых богатырей». Джангару с батырами, очнувшимися после пира, приходится мчаться вдогонку, отбивать Ке Джилгана и заключать уже на равных правах с местным властителем мирный договор (правда, спасённому свой же собрат, Хонгор, отпускает пощёчину, «чтобы запомнил навек, не давался в плен!») (Джангар, 189-191).
|