Джеймс Джордж Фрэзер
Золотая ветвь.
Исследование магии и религии.
// М.: «Политиздат». 1980. 832 с. («Библиотека атеистической литературы»)
Переизд.: М.: 1986. 704 с.
Содержание
(страницы в Содержании — по изданиям 1980/1986 гг.;
в тексте — только по изданию 1980 г.)
Послесловие [ С.А. Токарев ]. — 794/668
Указатели. — 805/677
Предметный указатель. — 821/693
Указатель мифологических имён. — 826/698
От редакции. ^
«Золотая ветвь» известного английского религиоведа и этнолога Джеймса Фрэзера (1854-1941) принадлежит к числу тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений учёных. Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно-исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания.
Классики марксизма-ленинизма подчёркивали необходимость изучения исторических корней религии. Ведь каждая новая форма религии возникает на почве ранее существовавших верований. Таким образом, историческая критика религии позволяет выявить реальные истоки тех религиозных представлений, которые выдаются богословами за божественные предначертания. Богатейший фактический материал, собранный Дж. Фрэзером, играет огромную роль в опровержении богословских теорий происхождения религии.
Данное издание «Золотой ветви», несомненно, послужит вкладом в развенчание религиозных взглядов и представлений, вооружит пропагандистов в их работе по формированию атеистической убеждённости масс.
Концепция происхождения и истории религии, выдвинутая Дж. Фрэзером, далеко не бесспорна и не является общепринятой в этнографической науке. Нельзя не учитывать то, что он стоял на позициях буржуазной методологии; это и обусловило ограниченность его концепции. Однако несомненно одно: учёным были выдвинуты весьма ценные идеи, которые выдержали проверку временем и навсегда утвердились в научном религиоведении. Марксистский анализ концепции Дж. Фрэзера дан в послесловии к настоящему изданию, написанном доктором исторических наук профессором С.А. Токаревым. Стоит лишь ещё раз подчеркнуть, что концепция Дж. Фрэзера противостоит церковной точке зрения на происхождение и роль религии в истории общества, а его труды дают в руки современных исследователей богатейший фактический материал, который невозможно почерпнуть из жизни, ибо многие описываемые в книге обычаи и ритуалы давно забыты, исчезли и некоторые из описываемых им этнических групп.
В.И. Ленин в статье «О значении воинствующего материализма» подчёркивал, что нужно внимательно следить за всей атеистической литературой на всех языках, «переводя, или, по крайней мере, рефе-
(5/6)
рируя всё сколько-нибудь ценное в этой области». И далее он подчёркивал, что «союз» с Древсами (буржуазными учёными-религиоведами. — Ред.) в той или иной степени для нас обязателен в борьбе с господствующими религиозными мракобесами». Следуя этому указанию В.И. Ленина, издательство осуществило перевод одной из наиболее значимых для разработки научной теории истории религии работ Дж. Фрэзера.
Первое издание «Золотой ветви» вышло в Лондоне в 1890 году в двух томах, а затем книга переиздавалась в различных вариантах, то в более пространных, то в сокращённых. Труд был переведён на множество языков. На русском языке он впервые был издан в 1928 году (1-4-й выпуски). Однако перевод был сделан с подготовленного женой Дж. Фрэзера авторизованного сокращённого французского издания.
Настоящее издание — это первый перевод «Золотой ветви» на русский язык с английского сокращённого издания, подготовленного самим автором (Frazer J.J.[J.G.] The golden Bough. London. 1923).
Поскольку в своём труде Дж. Фрэзер широко использует материал, почёрпнутый из более ранних источников, относящихся иногда к XVII и XVIII векам, на страницах «Золотой ветви» нередко встречаются архаичные этнографические термины, вышедшие ныне из научного употребления («дикарь», «примитивный человек» и др.), а также географические названия, которых нет на современной карте мира. Кроме того, не следует забывать, что в значительной своей части творчество Дж. Фрэзера приходится на конец XIX века, что наложило свой отпечаток на стиль и лексикон его произведений.
Чтобы облегчить читателю восприятие содержания книги, в конце издания помещены предметный указатель и краткая географическая справка. В тексте книги имеются подстрочные примечания, составленные профессором С.А. Токаревым. Им же осуществлена общая научная редакция издания.
(6/7)
Из предисловия автора к сокращённому изданию «Золотой ветви». ^
Основной целью настоящей книги является объяснение любопытного правила, которое определяло порядок наследования должности жреца Дианы в Ариции. Впервые приступив к изучению этой проблемы более тридцати лет тому назад, я полагал, что решение может быть найдено очень быстро. Однако вскоре обнаружилось, что для того, чтобы найти правдоподобное (и даже просто понятное) решение, необходимо обсудить ряд более общих вопросов, часть которых ранее практически не поднималась. В последующих изданиях обсуждение этих и близких к ним вопросов занимало всё больше места, исследование разрасталось во многих направлениях до тех пор, пока два первоначальных тома не превратились в двенадцать. За это время читатели часто высказывали пожелание переиздать «Золотую ветвь» в более сжатой форме. Выход в свет данного, сокращённого издания продиктован стремлением удовлетворить это пожелание и сделать книгу доступной более широкому кругу читателей. Хотя объём книги был значительно сокращён, я постарался сохранить в неприкосновенности основные её идеи и привести для их иллюстрации достаточное количество примеров. Несмотря на сжатость изложения, большей частью был сохранён и язык полного издания. Чтобы вместить возможно больший объём текста, я пожертвовал примечаниями и точными ссылками на источники. Поэтому для проверки источника того или иного высказывания читатели должны обращаться к полному изданию, снабжённому подробной библиографией.
В сокращённом издании я не вводил новый материал и не изменял взглядов, высказанных в последнем полном издании. В целом данные, с которыми мне удалось познакомиться за это время, либо подтверждали мои выводы, либо по-новому иллюстрировали старые положения...
Является ли моя теория верной, или от неё следует отказаться, покажет будущее. Я всегда готов отказаться от неё в пользу лучшей теории. Предоставляя новый вариант книги на суд публики, мне хотелось бы предостеречь против неверного
(7/8)
понимания её задачи, которое продолжает иметь место, несмотря на то что в прошлом я уже выступал против него. Если я в данной работе подробно останавливаюсь на культе деревьев, то это происходит не потому, что я преувеличиваю его значение в истории религии, и ещё менее потому, что я вывожу из него всю мифологию. Просто, стремясь объяснить смысл должности жреца, носившего титул Царя Леса, я не мог обойти молчанием этот культ. Ведь в обязанности этого жреца входило срывать Золотую ветвь — ветвь с дерева в священной роще. Но я далёк от того, чтобы приписывать поклонению деревьям первостепенное значение в развитии религиозного сознания, и, в частности, считаю его подчинённым страху перед покойниками, который представляется мне самым мощным фактором в формировании первобытной религии. Надеюсь, что теперь меня не будут обвинять я том, что я являюсь сторонником мифологии, которую я считаю не просто ложной, но нелепой и абсурдной. Однако я слишком близко знаком с гидрой заблуждения, чтобы, отрубая одну из её голов, рассчитывать на то, что смогу предотвратить рост другой (или даже той же самой) головы. Тем не менее, я верю в искренность и ум своих читателей: пусть же они исправят это серьёзное заблуждение.
Джеймс Джордж Фрэзер
Лондон, июнь 1922
Послесловие. ^
Шотландец родом, Джеймс Джордж Фрэзер (1854-1941) учился в Кембриджском университете, с которым потом сохранял научную связь до конца своей жизни.
К этнографии Фрэзер пришёл от истории литературы и классической филологии — его первой специальности. Самым крупным его трудом в этой области был перевод и текстологическое комментирование известного «Описания Эллады» Павсания (II в. н.э.), опубликованное им в шести объёмистых томах 1. [1] Переводил и издавал он также Овидия, Саллюстия. Известны его специальные очерки по английской литературе. Эту свою первую специальность Фрэзер, впрочем, не оставлял и позже.
Внимание Фрэзера к проблемам этнографии привлекло чтение классической этнографической литературы, прежде всего знаменитого труда Эдуарда Тэйлора, патриарха английской этнографии, «Первобытная культура» (1871). Применённый в этом труде чисто эволюционистский («сравнительно-этнографический») метод — со всеми его достоинствами и недостатками — оказал глубокое воздействие на Фрэзера, который оставался верен этому методу всю свою жизнь.
В этнографии Фрэзер дебютировал небольшой книжкой «Тотемизм» (1887), привлёкшей внимание учёных к этой своеобразной форме первобытной религии. Позже он не раз возвращался к этой проблеме. Результатом её исследования был капитальный четырёхтомный труд «Тотемизм и экзогамия» (1910). В 1890 году вышел в свет в двух томах главный его труд — «Золотая ветвь». Второе, уже трёхтомное издание этого труда появилось в 1900 году, а в 1911-1915 годах Фрэзер подготовил и издал под тем же названием огромный, двенадцатитомный труд. Отдельные его части издавались под особыми названиями: «Чтения о ранней истории царской власти», «Труды Психеи», «Бальдер Прекрасный», «Адонис, Аттис, Осирис», «Духи зерна и дичи». В 1923 году вышло в свет подго-
(794/795)
товленное самим Фрэзером однотомное, сокращённое издание «Золотой ветви». Сокращение автор произвёл прежде всего за счёт научного аппарата: он снял все ссылки на источники. Поэтому в тексте имеется множество цитат, источники которых остаются для читателя неизвестными. Несмотря на свои недостатки, это издание «Золотой ветви» пользовалось большой популярностью. Вскоре после выхода в свет оно было переведено на французский язык женой учёного, леди Фрэзер, под его личной редакцией. С этого французского издания, кстати, был сделан первый русский перевод (1928) знаменитой книги. Переводилась она и на другие языки. Настоящее издание является первым русским переводом с английского оригинала.
Параллельно с многолетней усердной работой над расширением своего главного труда Фрэзер неутомимо работал и над другими этнографическими темами. Из-под пера его выходили одна за другой капитальные исследования: «Тотемизм и экзогамия» (4 тома, 1910), «Вера в бессмертие и культ умерших» (2 тома, 1911-1912), «Фольклор в Ветхом завете» (3 тома, 1918-1919), «Культ природы» (1926), «Боязнь умерших в примитивной религии» (2 тома, 1933-1934), «Мифы о происхождении огня» (1930), «Творение и эволюция в примитивных космогониях» (1935). Творческая плодовитость Дж. Фрэзера объясняется его огромной эрудицией и удивительной работоспособностью. Его биографы отмечают, что учёный в течение 50 лет подряд просиживал свой ежедневный двенадцатичасовой рабочий день в библиотеке Кембриджского университета, не давая себе отдыха ни в воскресные, ни в праздничные дни.
Перечень сочинений Фрэзера производит на первый взгляд впечатление большого тематического разнообразия. Однако это не совсем так: все они посвящены определённым аспектам духовной культуры человека и лишь отчасти затрагивают вопросы социального строя. Проблемами материальной культуры, хозяйства, экономических отношений учёный никогда не интересовался. Да и из духовной культуры Фрэзер брал далеко не всё: проблемы народного художественного творчества, поэзии, музыки, изобразительных искусств оставались за чертой его интересов. В центре всех его этнографических исследований были первобытная религия и «философия», суеверия, мифы, легенды, обряды, психология «первобытного человека». Эта сравнительно ограниченная сфера исследований под пером Фрэзера развернулась во множество тем, сложных и неясных вопросов, по каждому из которых Фрэзер сумел найти и сопоставить великое множество фактов, по большей части малоизвестных или совсем неизвестных прежде. Всё сказанное выше относится прежде всего к лежащей перед нами книге «Золотая ветвь».
В кратком послесловии невозможно пересказать или даже перечислить всё множество общих и частных проблем, которых автор в этой книге касается и которые в той или иной мере пы-
(795/796)
тается решить. Да в этом нет и надобности. Всё же обращу здесь внимание на самые интересные и существенные из затронутых автором вопросов.
Построение книги необычно. Завязка её — любопытное описание в античных источниках порядка замещения должности жреца при храме Дианы Арицийской в святилище Неми (древняя Италия). Желающий занять эту должность должен был для этого убить своего предшественника, одолев его в рукопашной схватке; предварительно он должен был сломить ветку («золотую ветвь») с растущего поблизости дерева. Это дерево и охранял день и ночь с обнажённым мечом жрец Дианы, охраняя тем самым свою жизнь. Не мудрено, что на такую опасную должность претендовали, как правило, люди, которым нечего было терять, к примеру беглые рабы и т.п.
Этот обычай не поддаётся простому объяснению. «Для того чтобы найти ему объяснение, — говорит Фрэзер, — следует заглянуть дальше в глубь веков... Подобный обычай отдаёт варварской эпохой и, подобно первобытному утёсу на гладко подстриженной лужайке, в совершенном одиночестве возвышается посреди изысканного италийского общества времён Империи» 1. [2]
Для подхода к решению этой головоломной задачи он пользуется господствовавшим в те годы в этнографической науке сравнительно-этнографическим методом, опирающимся на эволюционистскую концепцию истории человека и его культуры. Как уже говорилось, Фрэзер был убеждённым сторонником этого метода. Исходя из постулата единства человека и его культуры, Фрэзер производит сопоставление множества аналогичных фактов, взятых из всех стран и всех эпох.
Как бы загадав загадку читателю, Фрэзер сам отрывается от неё и пытается нащупать общую идейную или психологическую почву, которая позволила бы нам понять само мировоззрение «первобытного человека», после чего стали бы понятны разные верования, обряды, суеверия, запреты и пр. Ему кажется, что он нащупал эту почву, сформулировав свою — скоро ставшую знаменитой — теорию «магии и религии». Эта теория в дальнейшем в научной литературе накрепко соединилась с именем Фрэзера и до сих пор многими считается чуть ли не самым важным, если не единственным его вкладом в науку.
В самом сжатом виде эту теорию можно изложить следующим образом. «Первобытный человек» вначале верил в свою собственную способность воздействовать на окружающую его природу путём «симпатической магии». Это «стадия магии». Позже, разуверившись в этой своей способности, он пришёл к выводу, что предметы и явления природы подчиняются воле духов и богов, к которым он и стал обращаться с молитвами. Это «стадия религии». Со временем «стадия религии» сменит-
(796/797)
ся «стадией науки»: человек познает законы природы и овладеет ими. Фрэзер усматривал при этом некую формальную общность между первой и третьей стадией умственного развития человека — между магией и наукой: та и другая исходят из представления о неизменности течения природных явлений, тогда как религия допускает их нарушение через чудесное вмешательство божества.
К оценке подлинного научного значения фрэзеровской схемы «магия — религия — наука» мы ещё вернёмся. Здесь же следует сказать, что, исходя из этой схемы, он и начинает распутывать в «Золотой ветви» бесконечный клубок разных верований, обрядов, запретов и пр., связанных между собой и призванных объяснить те или иные детали в загадочном немийском ритуале и в конечном счёте весь ритуал в целом. Приводятся многочисленные примеры веры во взаимную магическую связь природных явлений; рассматриваются обряды воздействия колдуна-мага на природу: вызывание дождя, ветра, солнечного света. Существенную сторону всей концепции Фрэзера составляет тезис о том, что благодаря этой вере первобытных людей в магические способности колдунов они-то и достигают влиятельного положения в племени, а в дальнейшем становятся правителями, вождями, царями. Таково было, по Фрэзеру, происхождение и ранняя история царской власти.
Значительное место уделено в книге описанию целой системы запретов-табу, регламентировавших жизнь первобытного человека. Из них особенно важны те, которые ложатся на особу царя-жреца: чтобы выполнять свою функцию правителя сил природы, он должен сам подчиняться многочисленным и тягостным запретам: таковы, например, запреты касаться земли, касаться определённых предметов, в том числе оружия, некоторых видов пищи; царь должен пребывать в неподвижности, не покидать своей резиденции и пр. и пр. При малейшем нарушении этих запретов священный царь теряет свою власть над природой и вызывает расстройство в нормальном течении природных явлений. Он теряет свою власть также и при ослаблении физических сил, болезни, постарении. Отсюда — обычай сменять царя при первых же признаках слабости, дряхлости, обычай, приведший местами к ритуальному умерщвлению старого царя и замене его новым — молодым и сильным, а в других случаях — к временному замещению царя его сыном или особым временным царём-шутом, которого потом и убивали вместо настоящего царя. Все это — разные способы добиться перехода жизненной силы в более молодое и сильное тело.
Коснувшись широко распространённой среди древних или отставших в своём развитии племён и народов идеи о переходе души (и магической силы) человека в новое тело, а попутно рассмотрев характерное для охотничьих племён поверье
(797/798)
о возрождении души убитого на охоте животного в новых особях того же вида животных, Фрэзер затем приводит огромное количество примеров поверья о «духах плодородия», которые могут воплощаться и в животных, и в растения, особенно в хлебные злаки, и принимать образ человека. На эти широко распространённые поверья о «духах растительности» («демонах хлеба») обратил впервые внимание немецкий этнограф В. Маннхардт — и Фрэзер целиком взял у него его концепцию «низшей мифологии». Но эти же «хлебные демоны» нередко принимали форму образов великих богов: таковы боги древних религий Аттис, Адонис, Осирис, Дионис и их женские дополнения Иштар, Исида, Кибела, Персефона, Церера. Характерен мифологический мотив, связанный с этими образами, — умирающее и воскресающее божество. Фрэзер полагает, что это умирание и воскресание — по крайней мере первое — когда-то воспроизводилось в магических актах умерщвления, или принесения в жертву, человека, живого воплощения «духа растительности». Автор причисляет сюда и евангельское повествование о распятии Иисуса Христа, но не слишком заостряет эту мысль.
Все приведённые факты дают, по мнению Фрэзера, убедительный ответ на первый из поставленных в начале книги вопросов: почему жрец Дианы мог занять этот пост, только умертвив своего предшественника? Ответ таков: потому, что этим он доказывал наличие у него большей жизненной и магической силы, чем у его предшественника.
Остаётся ответить на второй вопрос: почему претендент на должность жреца Дианы должен был перед схваткой сломить «золотую ветвь» и что представляла собой эта «золотая ветвь»? На этот вопрос даёт ответ одна из последних глав книги «Бальдер и омела». В ней приводится древнескандинавский миф о прекрасном Бальдере, который был неуязвимым против всех видов оружия, против ядов, против всего, что есть на земле и в воздухе; только стебель омелы, невзрачного растения, паразитирующего на дубе, мог его погубить; ею он и был умерщвлён. Сопоставив с этим мифом многочисленные факты суеверного почитания и обрядового употребления омелы в разных странах Европы, Фрэзер делает вывод: омела считалась душой дуба, от неё таинственным образом зависела и жизнь жреца Дианы, душа которого пребывала в священном дубе; и убить его можно было, только сломив ветку омелы и тем самым нарушив неуязвимость дуба.
* * *
Постоянно держа в центре внимания основную тему своего труда, Фрэзер как бы мимоходом рассматривает и частью разрешает множество сложных научных вопросов. Некоторые из них имеют лишь косвенное отношение к исходной проблеме. К таковым относятся вопросы о религиозно-магическом
(798/799)
значении огня, об обычаях, связанных с возрастными инициациями, особенно девушек, о табу на тела умерших, о соотношении обряда и мифа, о жертве первинок, о тотемизме и др. В каждом случае автор старается, конечно, обосновать научную необходимость расширения основной темы, включения в круг исследования всё новых и новых вопросов. Однако для читателя это обоснование не всегда выглядит убедительным.
Не нужно думать, конечно, что Фрэзер первым в науке поставил проблемы, затронутые им в «Золотой ветви». Каждая из этих проблем занимала уже своё место в истори этнографических идей. Проблема соотношения верований и обрядов («миф и ритуал») впервые была поставлена личным другом, земляком и коллегой Фрэзера семитологом Робертсоном Смитом. Проблема тотемизма исследовалась Дж. Мак-Леннаном. Проблема аграрных культов (зооморфные и антропоморфные «духи хлебного поля») поставлена и разработана в блестящих трудах В. Маннхардта. Культ огня впервые исследовал Адальберт Кун 1. [3] О вере во «внешнюю душу» (пребывание души живого человека вне тела) немало фактов собрал в своём классическом труде Эдуард Тэйлор и т.д. Но Фрэзер умел со свойственной ему научной чуткостью подхватить эти едва намеченные проблемы, наполнить их богатым этнографическим содержанием, придать им живую и блестящую литературную форму (ведь Фрэзер был по основной своей специальности литературовед и даже писал стихи!); а самое главное — он сумел связать воедино этот огромный ворох проблем, нанизав на одну научную ось — исследование происхождения и смысла странного обычая замещения должности жреца в Арицийском святилище. В этом — огромная научная ценность основного труда Дж. Фрэзера.
Из сказанного, однако, не следует, что поставленные в «Золотой ветви» проблемы все правильно и до конца решены её автором. Не вдаваясь в развёрнутую критику некоторых теоретических положений Фрэзера, отметим здесь лишь несколько уязвимых его выводов и заключений.
Вот, например, показав на многочисленных фактах, что вкушение первых плодов года у многих народов сопровождается выполнением различных умилостивительных и очистительных обрядов, принесением жертвы, Фрэзер пытается дать этому следующее объяснение: такие обряды-де порождены страхом перед духами первых плодов, как бы они не покарали людей, желающих их съесть (гл. 50). Но ведь это, по суще-
(799/800)
ству, не объяснение, а лишь повторение того же другими словами. Последовательный материалистический анализ данного обычая ведёт к более глубокому его объяснению: перед нами реликт древних традиций коллективного производства (охоты, земледелия) с вытекающим из него регулированием потребления — охотничьи правила, коллективное начало уборки урожая и прочие традиции общинно-родового строя.
Другой пример: защищаемая Фрэзером теория сакрального (магического) происхождения царской власти. Фрэзер считает, что первыми носителями власти — вождями, предводителями, царями — становились колдуны, жрецы, маги и основой этой власти была вера в их колдовскую силу. В данном случае, как и в других, Фрэзер для подкрепления своего вывода подобрал обширную галерею царей-колдунов и царей-жрецов. Но критика, особенно марксистская, уже давно указывала на то, что Фрэзер здесь, в сущности, перевернул вверх ногами подлинную причинную связь: племенные вожди и царьки не потому обладали властью, что им приписывалась колдовская сила, а, напротив, она потому им и приписывалась, что они обладали властью. Правда, в каждом отдельном случае такая зависимость может быть и не видна, но она сразу заметна при общем историческом взгляде на связь явлений. Хотя обе стороны деятельности жрецов-царей — сакральная и светская — переплетались весьма сложным образом, но в основе её лежали не магические, а светские функции вождя. Каким образом эти светские функции оказывались в их руках, и в чьих именно руках, — это уж другой вопрос, более сложный, разбирать который здесь не место. Напомним лишь, что Ф. Энгельс в своём труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства» связывал образование первых зародышей наследственной знати и царской власти с возникновением в первобытной общине имущественных различий (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 108) и указывал, что вождь обладал жреческими полномочиями как верховный представитель племени или союза племён (см. там же, с. 107).
Наконец, третий пример, наиболее общий: пресловутая фрэзеровская теория «магии и религии». Эту теорию считают порой, как уже говорилось, чуть ли не краеугольным камнем всего научного мировоззрения Фрэзера, и её же больше всего критикуют. Но и критики зачастую исходят из фрэзеровской схемы классификации магических обрядов («гомеопатическая» и «контагиозная» магия), не принимая только её чисто психологического обоснования. Наиболее же резко критикуют фрэзеровскую триаду «магия — религия — наука» как выражение исторической последовательности развития человеческого сознания. Однако внимательное чтение «Золотой ветви» показывает, что эта трёхчленная формула вовсе не занимает главного места в концепции автора: в большинстве рассматриваемых Фрэзером проблем она попросту отсутствует.
(800/801)
Следует отметить ещё одну очень характерную черту в научном облике Фрэзера, черту, которую одни ставят ему в упрёк, а другие, напротив, оценивают положительно. Это — необычайная гибкость и пластичность его научных убеждений. Фрэзер никогда не держался за единожды построенную им теорию, легко усваивал новые мысли, менял свою точку зрения. Он нисколько не стеснялся открыто в этом признаваться, честно объясняя причины перемены своего взгляда, а порой даже не противопоставляя новый взгляд прежнему.
В разное время он, например, защищал три разные точки зрения на происхождение такой своеобразной формы первобытных верований, как тотемизм. В первом издании «Золотой ветви» (1890) Фрэзер объяснял тотемические верования как своеобразное проявление веры в возможность спрятать свою душу (ради её безопасности) в тело какого- нибудь животного, которое и становится тотемом данного человека. В 1899 году, прочтя описание тотемических обрядов центральноавстралийских племён, Фрэзер решил, что в них-то и лежит разгадка тотемизма; это-де форма «магической кооперации»: отдельные роды одного племени берут на себя взаимную заботу по «размножению» пищи для других родов, для них же самих эта пища запрещена. Наконец, в 1904 году, узнав о некоторых новых подробностях тотемических верований тех же австралийцев, Фрэзер нашёл в них новое решение задачи: корень тотемических представлений лежит в особенностях психологии беременных женщин с их обострённым воображением: им кажется, что какое-то существо вошло в их утробу, это существо и будет тотемом ребёнка, когда он родится. Ни от одного из этих мнений Фрэзер не отказался, изложив все три в книге «Тотемизм и экзогамия» (1910) 1. [4]
Другой пример — вопрос о ритуальном значении огня. В первых изданиях «Золотой ветви» Фрэзер придерживался «солярной» теории почитания огня: огонь почитается как магическое средство воздействия на солнце, чтобы оно ярче светило (такова была концепция Адальберта Куна и других «мифологов»). Но позже под влиянием исследований известного финского этнографа и социолога Эдварда Вестермарка (1862-1939) он пришёл к выводу о большем правдоподобии «очистительной» теории: огонь почитается как «очищающая» стихия.
Третий пример — мотивы религиозного почитания дуба. Вначале Фрэзер предполагал, что люди почитали дуб за полу-
(801/802)
чаемую от него пользу (особенно при добывании огня), а от культа дуба они-де перешли к почитанию бога-громовика, который поражает молнией чаще всего именно дуб. Но позже, ссылаясь на Якоба Гримма и других «мифологов», Фрэзер изменил своё мнение по этому вопросу: люди стали почитать дуб именно из-за того, что в него часто попадала молния; значит, культ бога грозы старше, чем почитание дуба (гл. 68).
Несмотря на то что речь здесь идёт о спорных, а порой и малоубедительных взглядах Дж. Фрэзера, его научная честность, несомненно, заслуживает одобрения.
* * *
Друзья и почитатели Дж. Фрэзера в Англии, во Франции и в других странах давали порой прямо восторженную оценку его трудам, и в особенности «Золотой ветви». В своём увлечении они зачастую приписывали одному Фрэзеру то, что в действительности составляло заслугу целой плеяды классиков — этнографов эволюционистской школы. «Фрэзер открыл, — говорили о нём, — совершенно чуждый нам мир (имелись в виду внеевропейские народы. — С.Т.) и старался не смеяться над его странностями, а понять их...» «Когда потомство, — писал один из его почитателей, — будет оценивать труды нашего поколения, то одного только перечня работ сэра Джеймса Фрэзера будет почти достаточно, чтобы отвести упрёк в бесплодности» 1. [5] Фрэзера считали зачинателем изучения первобытной религии, проводя аналогию между ним и Дарвиным.
Но если даже откинуть эти явные преувеличения, то остаётся многое, что ставили в заслугу Фрэзеру вполне справедливо. В частности, его биограф Ангус Дауни совершенно правильно подчёркивает, что «благодаря трудам Фрэзера исследователи религии получили представление о том большом субстрате первобытных суеверий и мифологии, который лежит подо всеми ортодоксальными верованиями цивилизованного человека» 2. [6]
Высокую оценку трудам Фрэзера давали и люди, далёкие от него по специальности и по стилю работы. Анатоль Франс, друг Фрэзера, говорил о нём как о человеке, который «создал новую науку». «То, что Монтескьё, — писал он, — сделал в своё время, то Фрэзер сделал в наше время, и различие между тем и другим есть показатель прогресса идей» 3. [7] Бронислав Малиновский, учёный-этнограф совсем иной школы, восторженно оценивал заслуги Фрэзера, считая его «величайшим антропологом нашей эпохи» 4. [8]
(802/803)
И несомненно прав Ангус Дауни, который считает огромной заслугой Фрэзера перед этнографией то, что он «своими сочинениями... возбудил широкий общественный интерес к этому предмету и привлёк многих учёных к тому, чтобы заняться подобными исследованиями» 1. [9]
Наряду с этими хвалебными откликами работы Фрэзера и при жизни учёного, и особенно после его кончины, получали критическую и даже резко отрицательную оценку. Вместе с дельными и конструктивными замечаниями не было недостатка и в несерьёзных придирках. Но оставим это на совести его критиков.
В русской и советской науке оценка трудов Фрэзера давалась не раз. Подробный и строго критический разбор взглядов английского учёного — на материале одного из самых крупных его сочинений — «Тотемизм и экзогамия» — дал видный русский этнограф А.Н. Максимов 2. [10] Он очень удачно характеризовал и отрицательные и положительные стороны применяемого Фрэзером метода. В первом советском издании «Золотой ветви» (1928) помещена обстоятельная критическая статья проф. П.Ф. Преображенского. Написанная в сдержанном, серьёзном тоне, эта статья очень выпукло показывает огромную научную ценность главного труда Фрэзера и в то же время чётко фиксирует серьёзные методологические пороки позиции его автора. Очень сдержанно оценивает П.Ф. Преображенский знаменитую фрэзеровскую трёхчленную схему развития человеческой мысли: магия — религия — наука 3. [11]
Статья о Дж. Фрэзере с краткой марксистской оценкой как положительных, так и отрицательных сторон его научных теорий содержится в Большой Советской Энциклопедии. Отмечая, что ряд теорий Фрэзера отвергнут современной наукой, автор статьи подчёркивает, что его работы сохраняют большую фактологическую ценность.
* * *
Следует ещё добавить, что в лице Фрэзера мы имеем дело с одним из крупнейших свободомыслящих учёных. В этом плане его книги, особенно «Золотая ветвь» и «Фольклор в Ветхом завете», говорят сами за себя. Они могут и должны использоваться в деле научно-атеистического воспитания масс. С их помощью широкие круги читателей смогут заинтересоваться «сознательным отношением к религиозным вопросам и сознательной критикой религии». А ведь именно это В.И. Ленин считал одной из самых важных задач атеистической пропаганды (см. его статью «О значении воинствующего материализма»).
(803/804)
В этом смысле «Золотая ветвь» полезна хотя бы уже разбросанными по тексту ироническими замечаниями автора по поводу тех или иных укоренившихся в странах Европы религиозных предрассудков и проводимыми Фрэзером многочисленными параллелями между этими предрассудками и верованиями и обрядами первобытных людей.
Но гораздо важнее то, что Фрэзер на конкретных, наглядных и убедительных фактах показывает, что религиозная традиция, в какой-то мере сплачивая людей общими обычаями и обрядами, толкает их по большей части на недобрые дела. На страницах «Золотой ветви» нет недостатка в описаниях зверской жестокости, проявляемой людьми в силу религиозной традиции, истязаний и умерщвления несчастных жертв суеверия, бессмысленных и крайне тяжелых магических и религиозных запретов-табу. Что представляла собой на деле религиозная традиция, которую многие и ныне продолжают идеализировать, покрывать романтическим флёром, очень ясно видно из содержания «Золотой ветви». Её чтение хоть у кого отобьёт охоту рисовать себе религию в розовых, романтических красках.
В плане развенчания пропагандируемой церковью идеи исключительности и богоданности христианства интересны содержащиеся в книге мысли Фрэзера об аналогиях между христианским догматом о смерти и воскресении Иисуса Христа и культом древних умирающих и воскресающих богов растительности. На многочисленных примерах учёный показывает, что в основе вероучения и культа современных религий лежат верования и обычаи древнейших племён и народов, то есть то, что церковники с презрением называют «суеверием» и «язычеством».
Более полувека прошло со времени первого издания «Золотой ветви» на русском языке. Знаменитая книга Дж. Фрэзера стала библиографической редкостью. Хочется думать, что настоящее её издание будет с интересом и пониманием встречено в широких кругах советских читателей.
С.А. Токарев
[1] 1 Frazer J.G. Pausania’s Description of Greece. Vol. 1-6. London, 1910.
[2] 1 Настоящее издание, с. 10
[3] 1 Кун Адальберт (1812-1881) — видный немецкий филолог и языковед, один из основоположников «астрально-мифологической» («натуристической») теории в фольклористике и религиоведении, автор книги «Нисхождение огня и божественного напитка» (Kuhn Ad. Die Herabkunft des Feuers und des Göttertranks, 1859).
[4] 1 В советской этнографической науке тотемизм определяется как один из наиболее древних религиозных комплексов, фантастически отражавший кровнородственные отношения в первобытном обществе. Исследованием природы тотемизма занимались такие видные советские учёные, как Д.К. Зеленин, С.П. Толстов, А.М. Золотарёв, Д.Е. Хайтун. Перу последнего принадлежит специальная работа «Тотемизм, его сущность и происхождение», изданная в 1958 г.
[5] 1 Downie R.A. James George Frazer. The Portrait of a Scholar. London, 1940, p. 125, 126.
[6] 2 Ibid., p. 123.
[7] 3 Ibid., p. 128-129.
[8] 4 Ibid., p. 122.
[9] 1 Downie R.A. James George Frazer..., p. 83.
[10] 2 См.: Этнографическое обозрение, 1910, №3-4, с. 179-201.
[11] 3 См.: Фрэзер Дж. Золотая ветвь, вып. 1, с. 9-20.
|