[ научно-популярное издание ]
Сокровища Эрмитажа.
// М.-Л.: АН СССР и Гос. Эрмитаж. 1949. 352 с. (Научно-популярная серия.)
Феодосийские серьги (М.И. Максимова)
Золото. 8.8×2.5 см (диам. щитка). IV в. до н.э. Поступили в 1854 г.
(89/90)
(90/91)
Золотые серьги филигранной работы были найдены во время раскопок в 1853 г. в одном из курганов на окраине города Феодосии в Крыму. Вместе с роскошным золотым ожерельем они составляли убор погребённой там женщины. К сожалению, неправильный метод ведения раскопок не позволил установить, принадлежала ли покойница к местной эллинизованной знати, или она была представительницей состоятельных слоёв греческого населения древней Феодосии. Как скифы, так и греки широко проявляли любовь к роскоши в погребальных обрядах.
Как показывают изображения на монетах и немногочисленные родственные Феодосийским серьгам изделия, большая часть которых была найдена на нашем юге в датированных погребениях, серьги представляют собою изделие греческого ювелирного искусства IV в. до н.э. Их можно назвать наиболее ярким образцом утончённых произведений греческих ювелиров, — произведений, относящихся к тому периоду, когда культура греческого города-государства достигла полного расцвета и уже начала клониться к упадку.
Феодосийские серьги состоят из круглого щитка, на оборотной стороне которого имеется крючок и петля, и помещённой ниже его лунницы. Это — два самостоятельно бытовавших в Греции типа ушных украшений, и здесь сделана попытка соединить их в единое целое путём подвешивания лунницы к щитку на двух цепочках. К этой сложной форме серёг прибавлены ещё
(91/92)
три ряда разновидных подвесок на плетёных цепочках различной длины, и, сверх того, всё изделие украшено сплошь покрывающим и обвивающим его со всех сторон орнаментом. Чтобы рассмотреть все детали разнообразных применённых мастером мотивов, необходимо длительно и повторно всматриваться в его работу, поражающую как богатством фантазии, так и точностью в передаче мельчайших деталей. Так, лунницы покрыты рядами столь мелкой зерни, что её трудно схватить простым глазом, но при пристальном рассмотрении оказывается, что каждое зерно — составное и сложено из четырёх крошечных зёрнышек. Растительный орнамент, расположенный в виде отдельных цветков и листьев, а также букетов, гирлянд и сложных фантастических узоров (например, на щитке), свит из тонкой проволоки, гладкой, кручёной или гранулированной, и пересыпан зернью, причём ажурные розетки и пальметки наложены иногда друг на друга, образуя переплетения наподобие золотых кружев.
Но мастер этим не удовлетворился. В свободном пространстве между щитком и лунницей он поместил многофигурную группу — уменьшенную до минимальных размеров скульптурную монументальную композицию. Это — колесница, везомая четвёркой быстро скачущих коней и управляемая богиней победы — Никой. Рядом с конями, указывая им дорогу, летят крылатые Гении, а на краю колесницы стоит воин с большим щитом в руке. Это так называемый апобат — воин-атлет, который на всём скаку должен был спрыгнуть с колесницы на землю, после чего он продолжал соревнование с товарищами уже в пешем беге. Состязание апобатов — один из труднейших видов атлетических упражнений у греков, ведущий своё начало из глубокой древности, когда воины сражались друг с другом с боевых колесниц и исход боя часто зависел от умения возницы и ловкости сражающихся. В IV в. до н.э. этот вид состязаний удерживался ещё лишь в немногих греческих городах. Особенно-большой популярностью он пользовался в Афинах, что позволяет высказать предположение об афинском происхождении мастера Феодосийских серёг. При рассмотрении сделанной им
(92/93)
миниатюрной группы победоносной колесницы апобата обращает на себя внимание то обстоятельство, что, несмотря на крохотные размеры фигур, мастер сумел промоделировать нагое тело, передать насечками перья на крыльях Ники и даже украсить щит апобата зернью и геометрическим узором.
Греки, как известно, прославляли победителей на играх постановкой их статуй. В соответствии с этим обычаем скульпторы ещё в период архаики разработали тему победной колесницы. До наших дней дошли части таких монументальных скульптурных групп (например, из Дельф) и многочисленные их изображения на рельефах и памятниках художественного ремесла.
Античные литературные источники рассказывают о нескольких греческих мастерах, которые увлекались преодолением технических трудностей, связанных с передачей монументальных форм в микроскопически малых размерах. Подобное направление искусства даже имело особый термин в греческом языке и называлось «микротехнией» — искусством малых форм.
Строгие ценители искусства относились к этому направлению с некоторой иронией, и даже презрением. Играя словами, они называли его «матанотехнией», т.е. искусством, занимающимся пустяками. Тем не менее, даже крупные греческие мастера, как, например, работавший в VI веке до н.э. на острове Самосе при дворе тирана Поликрата архитектор, скульптор и торевт Феодор, пробовали свои силы в этом жанре. Античные писатели передают рассказ, будто Феодор вылил из бронзы собственное статуарное изображение: в одной руке у статуи был напильник, а пальцами другой руки она поддерживала крошечное изображение колесницы, запряженной четверкой коней и управляемой Никой. Наглядное представление о величине группы зритель получал ещё благодаря тому, что мастер поместил над ней фигурку мухи с раскрытыми крыльями, причём муха целиком покрывала всю колесницу с конями. Рассказывают и о других достижениях мастеров микротехники, выполненных в драгоценных металлах, бронзе или кости: о кораблях в полном снаря-
(93/94)
жении, величиной с пчелу, с насекомых, которых можно было разглядеть только положив на чёрную материю, о гомеровских гексаметрах, начертанных золотыми буквами на кунжутном семени, и т.д.
Эти и подобные рассказы могли бы быть приняты за цеховые легенды об античных «левшах», если бы Феодосийские серьги и родственные им изделия не показали нам воочию, до каких пределов изощрённости и утончённости доходило недосягаемое для современных ювелиров искусство древних греческих мастеров, хотя последние и не обладали многими усовершенствованными приспособлениями нашего времени и даже не знали увеличительных стекол.
|