М.М. Сурхаев
Предметы вооружения и конской упряжи
из курганов №1 и №2 Гараджамирли (Азербайджан).
В 1985 г. археологическая экспедиция под руководством Г.М. Асланова в Шамкирском (бывшем Шамхорском) районе на правом берегу р. Куры близ сел. Гараджамирли открыла два непотревоженных подкурганных захоронения [Асланов 1985, с. 2-25]. Гараджамирлинские курганы дали важный материал, освещающий малоизученный период в древней истории Азербайджана середины II тыс. до н.э.
(234/235)
Курган №1 с земляной насыпью был расположен в 120 м от южного берега р. Куры, а курган №2 с насыпью из земли и речных булыжников, значительная часть которых была срыта, находился к западу от него. Вытянутые насыпи обоих курганов ориентированы с востока на запад (размеры: кург. №1 — 6х4 м, кург. №2 — 10х7 м). Погребальные камеры подпрямоугольной формы имели длину стенок: №1 — 6,2-6,3 м и 2,5-3,25 м; №2 — 7,8-8 м и 3,5-3,7 м. Как по планировке, так и по могильному инвентарю эти курганы имеют между собой много общего. В каждом погребении было найдено два человеческих и два конских костяка. В обоих курганах обнаружены следы красной охры и фрагменты дерева. Последние относятся как к опорам перекрытий, так и к деталям колесниц. Следы дерева возле конских скелетов позволяют предполагать, что это — остатки ярма и других фрагментов колесницы. Погребальный инвентарь состоит из большого количества разнообразных керамических орнаментированных сосудов, а также других глиняных изделий (ритуальные сапожки, алтари, трёх- и четырёхрожковые светильники, сосуды с налепными фигурками птиц на венчиках), украшений (бронзовая булавка, бусы из пасты и стекла), наконечников стрел из обсидиана и кремня, бронзовых предметов вооружения, конского и колесничного снаряжения. Конское снаряжение состоит из трапециевидных налобников, умбонов, пряжек, двучастных удил с напускными псалиями. К снаряжению колесниц относятся роговидные бронзовые распределители вожжей, которые крепились при помощи гвоздей на деревянном ярме, обшитом бронзовым листом: по две пары для каждой упряжки.
В кургане №1 были обнаружены предметы вооружения, включающие бронзовый наконечник копья и кинжал, наконечники стрел из обсидиана и кремня и три бронзовые пластинки, а также конское и колесничное снаряжение.
Листовидный наконечник копья имеет узкое перо и длинную втулку, в нижней части которой имеются два овальных отверстия для крепления. По всей длине пера проходит рельефное срединное ребро, образующее острые края пера. Размеры копья: общая длина — 47,2 см, длина пера — 25,7 см, длина втулки — 21,5 см; диаметр втулки — 1,4 см (ил. 3). 1 [сноска: 1 Рисунки к тексту выполнены Г. Кузнецовой и Р. Джафаровой. ]
Особый интерес представляет бронзовый кинжал, который относится к переднеазиатскому типу. Он имеет прямой ствол рукоятки с веерообразным навершием и рикассо в форме небольшого пояска с прямоугольными и овальными отверстиями. В отличие от классических экземпляров, у которых плоская металлическая рукоятка снабжена небольшими закраинами, у этого кинжала такая специфическая деталь отсутствует. Она заменена конструкцией из пояска и крепления двумя гвоздями. Тем самым, деревянная обкладка, следы которой сохранились на стволе, плотно входила в глубокие пазы пояска и удерживалась гвоздями. Таким образом, конструктивные изменения, сделанные древними мастерами, ничуть не ослабили рукоятку кинжала, а наоборот, придали ему надёжность и эффективность. В этом можно убедиться, если мы сравним наш экземпляр с классическими образцами переднеазиатских кинжалов. К примеру, в ближнем бою закраины на рукоятке кинжала при сильных встречных
(235/236)
ударах могли подвергаться серьёзной деформации. Возможно, что эти новации следует объяснить желанием древних мастеров улучшить качество оружия, сделать его более прочным и безопасным как при рубящих, так и при колющих действиях. Длинный клинок кинжала имеет широкое рельефное срединное ребро. Кинжал был в длительном употреблении, о чём свидетельствуют некоторые деформации как на рукоятке, так и на клинке. Размеры кинжала: общая длина — 45 см, длина рукоятки — 10 см, длина клинка — 33 см, размер пояска — 3х2 см (ил. 4).
Возможно, имеют отношение к вооружению и три узкие бронзовые пластинки. Одна из них плоская, её расширяющиеся концы украшены рельефными бороздками, а две других имеют вогнутую форму. Длина их колеблется от 10,5 до 13,1 см (ил. 5). Остается открытым вопрос о назначении подобных предметов. Некоторые ученые называют их «налокотниками» [Пицхелаури 1979, с. 83], хотя они, скорее, напоминают накладки для луков [Худяков 1981, с. 162, рис. 7; Соловьёв 1987, с. 22, рис. 4]. В любом случае, их принадлежность к комплекту вооружения древнего воина не вызывает сомнений.
Подобные пластинки обнаружены в Дашюзском грунтовом погребении (Азербайджан) [Мухтаров, Сурхаев 2004, с. 28], в кургане №4 Земо Бодбе и Трелиебском погребении №74 (Грузия) [Пицхелаури 1979, с. 83, табл. VI. 3-7]. Отметим, что если на дашюзских пластинках отсутствует орнамент, то пластины из Гараджамирли и Земо Бодбе идентичны.
К конскому снаряжению относятся два плоских трапециевидных налобника одинакового размера (20,8х10,6-2,8 см), имеющие отверстия для крепления: два — в широкой части, одно — в узкой, их верхнюю часть украшают рельефные круги диаметром 5,8 и высотой 3,5 см (ил. 15); две пары удил с напускными псалиями, моделированные в виде фигурок оскаленных львов (ил. 1), а также четыре умбона диаметром от 6,3 до 8,2 см и высотой от 2 до 3,6 см (ил. 14).
К убранству колесницы принадлежат распределители вожжей и штандарты. В этом кургане три из четырех распределителей обнаружены in situ, прикрепленными к ярму. Их размеры от 12 до 14-15 см (ил. 12). Они крепились к ярму при помощи бронзовых гвоздей. Штандарт из этого кургана выполнен в виде льва, терзающего человека, высота около 22 см (ил. 9).
В кургане №2 были обнаружены бронзовый меч, крюк, а также обсидиановые и кремневые наконечники стрел.
Бронзовый крюк, вероятно, также можно отнести к предметам вооружения, не исключено, что он мог применяться в конном бою. Крюк имеет расширяющуюся втулку, у основания которой — два параллельных отверстия для крепления к древку. По всей длине крюка виден литейный шов. Размеры: общая длина 13 см, длина навершия 4,5 см (ил. 6).
Гараджамирлинский меч имеет рукоять рамочной формы с веерообразным навершием и небольшими закраинами, которые удерживают сохранившуюся деревянную обкладку, инкрустированную мелкими гвоздями. Плечики меча оформлены в виде узкого ребра. Продольное ребро на клинке выделено при помощи двух неглубоких желобков, сходящихся на конце клинка. Лезвия меча несут на себе следы деформации, что является свидетельством его употребления.
(236/237)
Ил. 1-10. Предметы вооружения и конской упряжи из курганов №1 и №2 Гараджамирли
(Открыть в новом окне).
(237/238)
Длина меча 58,5 см, длина клинка 48 см, длина рукоятки 10,5 см, ширина клинка у основания 5,8 см (ил. 7).
Сочетание рамочной рукояти и длинного подтреугольного клинка является одной из основных отличительных особенностей кинжалов переднеазиатского типа [Bonnet 1926, S. 65-70; Meek 1939, p. 10-11]. Но, с другой стороны, более широкие закраины, удерживающие деревянную обкладку с мелкими гвоздями, характерны и для закавказских мечей. Вероятно, наш экземпляр является локальным вариантом переднеазиатского типа кинжалов или мечей и мог послужить прототипом для более поздних мечей закавказского типа, широко распространённых в конце II тыс. до н.э. к югу от р. Куры, в районе Юго-Восточного Закавказья [Кушнарева 1957, с. 160]. Данный экземпляр, в свою очередь, может помочь в исследовании происхождения мечей закавказского типа.
Наиболее близкие аналогии меч из Гараджамирли находит с кинжалом из кургана №5 Земо Бодбе [Пицхелаури 1979, табл. VII, 1] и экземплярами из сел. Эцера (Грузия) [Пицхелаури 1979, с. 80] и Южной Осетии [Куфтин 1949, табл. IX], а по форме рукоятки — с мечами из Артика (Армения) [Хачатрян 1967, с. 52, рис. 6 а, б]. В свою очередь, кинжал переднеазиатского типа из кургана №1 Гараджамирли находит тесные параллели с клинком из Южной Осетии [Куфтин 1949, табл. IX]. Вероятно, оба кинжала происходят из одного металлургического очага и могли быть продуктом местного производства на базе медных месторождений данного региона.
Появление кинжалов переднеазиатского типа на Кавказе относят к концу II — началу I тыс. до н.э., а Иран считается основной областью, откуда они проникали на данную территорию [Погребова 1977, с. 49]. Но верхняя дата курганов Гараджамирли не может выйти за пределы первой половины XIV в. до н.э. То же самое относится к датировке Дашюзского погребения и курганов Земо Бодбе.
Относительно происхождения оружия из Гараджамирли следует отметить отсутствие аналогий с кинжалами и мечами из Северо-Западного Ирана, Талыша и Луристана. Это свидетельствует, вероятно, об их восточносредиземноморском происхождении, хотя ярких примеров тому не обнаружено. В свою очередь, это не исключает изготовление этого оружия местными мастерами, но уже в отрыве от его первоначального очага. Если учитывать факт обнаружения самых древних кинжалов переднеазиатского типа именно в указанном регионе [Schaeffer 1948, fig. 44, 45; Bonnet 1926, Abb. 24 а], то данное предположение не должно вызывать каких-либо возражений. Не противоречат этому и близкие параллели кинжалу из кургана №5 Земо Бодбе с аналогичным оружием из восточных областей Средиземноморья [Пицхелаури 1979, с. 81]. К тому же, наличие в курганах сосудов с налепными фигурками птиц указывает на тесные связи с восточной периферией Малой Азии, так как аналогичная керамика была обнаружена в Канише/Кюль-Тепе [Anadolu 1983, fig. A 327, А 497] и в Гордионе [Emre 1964, р. 89, 92, fig. 10]. Таким образом, кинжалы переднеазиатского типа на территории Азербайджана и всего Южного Кавказа бытовали уже в середине II тыс. до н.э., что опровергает устоявшееся мнение об их более позднем распространении на Кавказе. Вероятно, Северо-Западный Иран и Та-
(238/239)
Ил. 11-15. Предметы вооружения и конской упряжи из курганов №1 и №2 Гараджамирли
(Открыть в новом окне).
лыш не были единственными районами, откуда данный вид оружия проникал на территорию Южного Кавказа, так как ещё раньше туда они попадали из восточных районов Малой Азии.
К предметам конского убранства из кургана №2 относятся два налобника, аналогичные экземплярам, обнаруженным в кургане №1: размеры 19,5-20х10-4 см, их рельефный круг имеет диаметр 5,5 и высоту 3 см, четыре умбона диаметром 9-9,5 см и высотой 2-2,5 см (ил. 13, 14) и две пары двучастных удил с удлинённо-ромбовидными напускными псалиями, крепёжные петли которых расположены в разных плоскостях (ил. 2).
К экипировке колесницы относятся аналогичные находкам из кургана №1 распределители вожжей, один из которых сохранился прикреплённым к фрагменту ярма (ил. 11), а также два штандарта — один в форме орла, высота 20 см (ил. 8), другой имеет подтреугольную форму и черенок с отверстием для крепления, высота 20 см (ил. 10). Аналогичные распределители вожжей обнаружены и в других курганах Гараджамирли [Гусейнова, Алиев 1989, с. 10], а также в Ацарате [Мартиросян 1964, табл. X, 2] и Лори-Берде [Деведжян 1981, с. 32,
(239/240)
40, табл. V, рис. 1-4]. В свою очередь, и штандарт в виде орла имеет много общего с экземпляром из Лори-Берда [Деведжян 1981, с. 32, рис. 8]. По технике изготовления и своей форме распределители вожжей и штандарты находят наиболее тесные параллели с экземплярами из Лори-Берда [Кулиев 2003, с. 14-15]. Вероятно, часть носителей этой культуры, чуть позже покинув прежние места обитания, мигрировала на территорию современной Армении. В то же время факт заимствования элементов данной культуры более поздними носителями также не исключается.
Рассмотренные фигурные штандарты с роговидными подставками из обоих курганов выполняли, кроме того, функцию бубенчиков, поскольку их полости были заполнены небольшими бронзовыми шариками. Вероятно, эти штандарты крепились на дышле колесницы или в центральной части ярма. В других курганах Гараджамирли были обнаружены бронзовые штандарты в виде оленя, также на роговидной подставке [Гусейнова, Алиев 1989, с. 14-15].
В связи с этим большой интерес вызывает культ оленя на территории Южного Кавказа. Появление самобытной культуры в центральной части Южного Закавказья в середине II тыс. до н.э. с новыми для этого региона элементами поднимает ряд важных вопросов. Не являются ли носители этой культуры потомками мигрантов из восточных областей Малой Азии, у которых и был распространён культ оленя? И не следует ли связывать этот культ с хеттской сакральной культурой, где он играл довольно большую роль? При наличии активных связей между Южным Закавказьем и Передней Азией заимствование элементов переднеазиатского культа оленя населением Южного Закавказья является вероятным [Погребова 1998, с. 78; Погребова 2001, с. 44-45]. Обнаружение бронзовых штандартов на роговидных подставках в виде оленей, помимо курганов Гараджамирли, в Дашюзском грунтовом погребениии [Мухтаров, Сурхаев 2004, с. 31, рис. 1], а также погребение с «оленями», известное близ Ханлара [Гуммель 1992], могут свидетельствовать о существовании на территории Азербайджана в этот период культа оленя. Раньше указывалось на то, что Ханларское погребение с «оленями» стоит особняком среди древних памятников Закавказья [Гуммель 1992, с. 12]. Теперь это положение может быть пересмотрено. Датировка этого комплекса XV-XIV вв. до н.э. (см. дополнение Б.Б. Пиотровского — [Гуммель 1992, с. 14-15]) стыкуется с датировкой рассмотренных памятников Азербайджана.
Что касается социального статуса погребённых, то, по всей вероятности, в курганах захоронены представители высшей знати.
Анализ предметов вооружения и другого инвентаря из этих курганов — прежде всего, нехарактерной для развитой ступени эпохи поздней бронзы чёрнолощёной керамики, а также выявленные аналогии позволяют датировать данные комплексы ранней ступенью эпохи поздней бронзы, т.е. XV-XIV вв. до н.э.
Причины возникновения на территории Азербайджана в данный период новых, доселе неизвестных на Кавказе, элементов материальной культуры пока неизвестны. Анализ этой проблемы и изучение этого малоосвещённого вопроса и периода в истории древнего Азербайджана могут внести ясность во взаимоотношения древних культур Южного Кавказа и Ближнего Востока.
(240/241)
Литература. ^
Асланов 1985 — Асланов Г.А. Отчёт о полевых исследованиях Еникендского отряда вблизи Шамхорской ГРЭС в 1985 г. №405. / Институт Археологии и Этнографии Национальной АН Азербайджана (архивные материалы).
Гуммель 1992 — Гуммель Я.И. Раскопки к юго-западу от Ханлара в 1941 г. // ВДИ. 1992. №4. С. 5-12; дополнения Б.Б. Пиотровского. // Там же. С. 13-15.
Гусейнова, Алиев 1989 — Гусейнова М.А., Алиев И. Отчёт о полевых исследованиях Шамхорского отряда Гянджа-Казахской экспедиции в 1989 г. Институт Археологии и Этнографии Национальной АН Азербайджана. С. 1-17 (архивные материалы).
Деведжян 1981 — Деведжян С.Г. Лори-Берд. Ереван, 1981.
Кулиев 2003 — Кулиев Ф.А. Коневодство древнего Азербайджана (по материалам энеолита бронзы и раннего железа). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Баку, 2003.
Куфтин 1949 — Куфтин Б.Л. Археологическая маршрутная экспедиция 1945 года в Юго-Осетию и Имеретию. Тбилиси, 1949.
Кушнарева 1957 — Кушнарёва К.X. Некоторые памятники эпохи бронзы в Нагорном Карабахе. // СА. Вып. XXVII. 1957. С. 135-177.
Мартиросян 1964 — Мартиросян А.А. Армения в эпоху поздней бронзы и раннего железа. Ереван, 1964.
Мухтаров, Сурхаев 2004 — Мухтаров Н.М., Сурхаев М.М. О грунтовом погребении близ посёлка Дашюз. // Труды научной конференции, посвящённой 80-летию академика Играра Алиева. Баку, 2004. С. 26-31.
Пицхелаури 1979 — Пицхелаури К.Н. Восточная Грузия в конце бронзового века. Тбилиси, 1979.
Погребова 1998 — Погребова М.Н. «Погребения с оленями» из раскопок Я.И. Гуммеля и их место в системе закавказских памятников. // Эрмитажные чтения памяти Б.Б. Пиотровского. Тез. докл. СПб., 1998. С. 76-78.
Погребова 2001 — Погребова М.Н. К особенностям культа оленя на Южном Кавказе. // Миф. №7. СПб., 2001. С. 30-47.
Хачатрян 1967 — Хачатрян Т.С. Материальная культура Древнего Артика. Ереван, 1967.
Anadolu 1983 — Anadolu Medeniyyetleri. I Tarih Öncesi. Hitti. Ilk demir çaği. Istanbul. 22 mayis — 30 ekim 1983.
Bonnet 1926 — Bonnet Н. Die Waffen der Völker des alten Orients. Leipzig, 1926.
Emre 1964 — Emre K. The Pottery of the Assyrian Colonies Period According to the Building Levels of the Kanish Karum / Anatolia (Anadolu). Vol. VII. 1963 (1964).
Meek 1939 — Meek Т.J. Bronze Swords from Luristan. // BASOR. №74. 1939. P. 7-11.
Schaeffer 1948 — Schaeffer C.F.A. Stratigraphie comparée et chronologie de l’Asie Occidentale. London, 1948.
М.М. Surkhaev
Items of the weapon and the horse-harness equipment from the Garadjamirli kurgans 1 and 2 (Azerbaijan).
Some elements of weapon including a bronze dagger, sword, spearhead, and bronze horse trappings are published in this article. The latter consist of bits (including bits with lion-figured cheekpieces), trapezoid frontlets, and buttons. In addition, chariot fittings are represented by figured yoke standards and terrets.
The author dates the excavated objects by the middle of the 2nd millennium B.C. (15th-14th centures B.C.).
|