Заключение (с. 146-148)

Итак, на рубеже I и II тыс. н. э. древнетюркская эпоха закончилась. Распались древние и яркие археологические культуры раннего средневековья — енисейских кыргызов, кимако-кыпчакских племен и алтае-телеских тюрков. Их одновременное завершение, очевидно, было обусловлено одними и теми же причинами — распространением по периферии будущего монгольского государства более сильных монголоязычных племен, сложением новых форм хозяйства и более развитых социально-экономических отношений (Плетнева С., 1982). Тюркоязычное население Южной Сибири в предмонгольское время (XI-XII вв.) частично оставалось на своих местах, частично мигрировало в пределы соседних историко-этнографических областей.

Существенную, до настоящего времени полностью не оцененную роль в формировании культуры народов Саяно-Алтайского нагорья, Средней Азии и якутов на Средней Лене сыграли уйгуры (Потапов, 1978, 1981). Алтае-телеские тюрки, видимо, продолжали обитать на территории Горного Алтая и Тувы и впоследствии вошли в состав алтайской и тувинской народностей. До конца XIX в. южные алтайцы и западные тувинцы хоронили своих покойников в сопровождении коня.

Сложный путь в своем дальнейшем развитии прошла культура енисейских кыргызов. Уже в поздний период пребывания кыргызов на территории Тувы (X-XI вв.) их культура претерпела существенные изменения под влиянием культуры других народов Центральной Азии и Южной Сибири. В таком переоформленном виде (по Л. Р. Кызласову, аскизская культура) она распространилась в XI-XII вв. на территории Минусин-(146/147)ской котловины. Несколько позже (XII-XIII вв.) памятники этой культуры встречаются около Красноярска (Часовенная гора). На западе границы ее распространения доходят до р. Ишим (Пахомовский могильник). В дальнейшем роль енисейских кыргызов в сложении хакасской народности (Бутанаев, 1979) была определяющей. Кыргызский компонент на этнографическом материале может быть выделен также у тянь-шаньских киргизов, южных тувинцев и якутов. Показательно, что у большинства этих народов до середины XIX в. был известен древний, вероятно, в основе своей кыргызский обряд трупосожжения.

Еще более сложный и значительный путь прошло в своем развитии население сросткинской культуры после отделения от них кыпчаков. Этническая история кыпчаков в Азии и Восточной Европе — тема большого самостоятельного исследования, поэтому коснемся здесь только группы кыпчаков, оставшихся на местах своего первоначального расселения. Кыпчакский компонент является одним из основных в составе южных алтайцев. Часть кыпчакского населения продвинулась на территорию Томской области и завершила процессы тюркизации местного населения. Наиболее значительным памятником этого времени на территории Западной Сибири является могильник Басандайка около г. Томска (Басандайка, 1947). При определении этнической принадлежности населения, оставившего ранние грунтовые могилы Басандайки, обращают на себя внимание знакомые черты погребального обряда: несколько могил под одной курганной насыпью, сопроводительное захоронение шкуры коня, сочетание трупоположения н трупосожжения в одном комплексе и т.д. Найденные здесь вещи (ажурные украшения, двусоставные застежки, изображения противостоящих птиц, сердцевидные подвески) объединяют их со сросткинской культурой. Близость керамики из Бобровского могильника с более поздними памятниками на территории Томской области (Басандайка, Мурлинское городище, Томский могильник и др.) убедительно показана Ф.X. Арслановой (Арсланова, 1980). По набору предметов сопроводительного инвентаря близок Басандайке могильник Еловка I, исследованный В. И. Матющенко (Матющенко, Старцева, 1970). Очевидно, он должен датироваться более ранним временем, так как сросткинский комплекс здесь выражен настолько отчетливо, что не приходится сомневаться в его происхождении. Сложный обряд погребения (срубы с берестяными покрытиями и сопроводительным захоронением коней по сторонам срубов) показывает этническое своеобразие населения, оставившего этот могильник, родственного, но не идентичного населению Басандайки. Сросткинский компонент продолжает жить и на территории Новосибирской области, о чем свидетельствуют ажурные подвески из могильника Кыштовка I (Молодин, Мыльникова, 1980, табл. III). В дальнейшем (147/148) эти группы населения, очевидно, приняли участие в формировании томских и барабинских татар, а также, возможно, и некоторых групп южных хантов. Имеются основания говорить и о кыпчакском компоненте в составе якутского этноса, но конкретные пути его проникновения на Среднюю Лену пока неясны.

Таким образом, древнетюркская эпоха явилась основополагающим этапом этнической истории всех тюркоязычных народов нашей страны.

Выяснение характера связей современных тюркоязычных народов с населением древнетюркской эпохи (главным образом по памятникам II тыс.) — одна из наиболее актуальных задач будущих этногенетических и историко-культурных исследований.