Д.Г. Савинов
Новые материалы по истории сложного лука и некоторые вопросы его эволюции в Южной Сибири.
Вопросам истории развития сложного лука, основного оружия дальнего боя у народов евразийских степей, посвящена большая литература. [1] Поздняя его форма — лук, усиленный костяными (или роговыми) накладками,— получила самое широкое распространение начиная с нашей эры. По мнению исследователей, родиной сложного лука с костяными накладками являются Центральная Азия и южные районы Восточной Сибири. Именно здесь А.П. Окладниковым были найдены самые
(146/147)
ранние из всех известных роговые накладки лука в погребении VIII-IV вв. до н.э. на р. Цепань. [2] Началом нашей эры датируются находки лука хуннского типа в Монголии, Забайкалье и Туве. [3] Дальнейшая история сложного лука в Южной Сибири рассмотрена в работе А.А. Гавриловой, выделившей четыре последовательных стадии в его развитии, синхронные, согласно его [её] периодизации, берельскому, кудыргинскому, катандинско-сросткинскому и часовенногорскому типам могил. [4] Настоящая работа посвящена новым материалам по истории сложного лука в Южной Сибири, полученным в результате раскопок разновременных памятников на Северном и Горном Алтае и в Туве, а также некоторым вопросам его эволюции. Находки остатков сложных луков в погребениях вообще довольно редки, поэтому каждая из них является значительным вкладом в дальнейшее исследование этой сложной и весьма важной для истории культуры проблемы.
К наиболее ранним в рассматриваемой серии относятся костяные накладки из впускного погребения в кургане скифского времени могильника Урбюн III в Центральной Туве (курган 1, могила 2), которое по предметам сопроводительного инвентаря датируется II в. до н.э. — I в. н.э. [5] Отсюда происходят обломки двух длинных концевых накладок с вырезами для тетивы разной формы — прямоугольной и округлой — и, возможно, мелкие фрагменты срединной центральной накладки (рис. 1). Известно, что в классическом виде лук хуннского типа, к которому относится и урбюнская находка, имел семь накладок: две пары концевых, обычно неравной длины, и три срединные, из которых две широкие помещались по бокам деревянной кибити (основы лука), а третья, узкая, со слегка расширяющимися концами,— посередине между ними с внутренней стороны. Плечевые части лука дополнительно укреплялись узкими костяными пластинками. Из-за разницы в длине концевых накладок лук хуннского типа, очевидно, был асимметричным. При этом А.М. Хазанов указывает на значительную вариабельность хуннского лука. Имеются в виду количество и расположение концевых и срединных накладок: наличие только двух широких срединных, помещение узкой срединной на внешней стороне, три концевых (две боковых и вкладыш) на одном конце лука и т.д. [6] Ур-
(147/148)
Рис. 1. Костяные накладки лука хуннского типа из могильника Урбюн III, кургана 1, могилы 2.
бюнский лук, несомненно, представляет один из ранних типологических вариантов лука хуннского типа, так как здесь нет широких боковых накладок, а концевые находились на разных концах кибити с одной и той же стороны. Об этом свидетельствует разная форма вырезов для тетивы. По А.М. Хазанову, «тетива крепилась прочно только на конец с более длинными накладками, на противоположный она надевалась перед тем, когда лук натягивался для стрельбы. Часто на более длинной паре вырез делался прямоугольной формы, так как тетива там закреплялась наглухо, а на более короткой — полукруглой для удобства надевать петлю». [7] Судя по этому признаку, одна из урбюнских концевых накладок (с прямоугольным вырезом) была более длинной, а лук, следовательно, асимметричным.
Лук хуннского типа с его конструктивными особенностями сохранял своё значение на протяжении всего I тысячелетия н.э., но, естественно, имели место модификации, обусловленные конкретной этнической средой. По-видимому, наиболее поздним в их ряду можно считать лук из кургана 1 могильника Уйбат II, найденный вместе с плоскими ромбическими наконечниками стрел, — не ранее середины IX в. [8]
Начиная с VII-VIII вв., как установила А.А. Гаврилова, [9] наибольшее применение получили луки, имевшие только
(148/149)
две срединные боковые накладки, просуществовавшие до IX-X вв. Несколько таких парных костяных накладок найдено на могильнике Узунтал в Горном Алтае. Из них одна пара находилась в погребении с конем (Узунтал V, курган 2), а четыре происходят из кургана-кенотафа, куда полностью было положено снаряжение двух всадников (Узунтал I, курган 2). Оба погребения датируются VIII-IX вв. Накладки одинаковой формы с прямыми скошенными концами и косой штриховкой с обратной стороны для лучшего скрепления с кибитью типичны для южносибирских луков начиная с первых веков нашей эры (рис. 2). Они имеют многочисленные аналогии в памятниках древнетюркского времени Монголии, Тувы, Горного Алтая, Верхней Оби, Восточного Казахстана, Минусинской котловины и Тянь-Шаня. [10] Широким распространением лука с двумя срединными накладками объясняется сложившееся в литературе мнение об универсальности этой формы в древнетюркское время повсеместно. Однако вряд ли лук данного типа был тогда единственным. Если тенденция к сокращению количества костяных накладок ещё с хуннского периода, очевидно, обусловливалась необходимостью вооружения конных лучников, для которых важно было при минимальных размерах лука сохранить его рефлексирующие части, то распространение практически одновременно на всей территории от Монголии до Тянь-Шаня однотипного лука не могло быть вызвано только технологическими потребностями его развития. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что появление лука с двумя срединными накладками в основном соответствует времени существования тюркских каганатов, а его ареал совпадает с территорией этих каганатов, что позволяет, конечно, с определенной долей условности называть такие луки тюркскими. Не противоречат этому находки их в погребениях с конём в Минусинской котловине (Капчалы II), которые связываются исследователями с проникновением каких-то групп тюркского населения на Средний Енисей. [11] Появление луков тюркского типа с двумя срединными накладками можно считать в известной степени отступлением от хуннской традиции, где функциональное решение лука было основано на использовании как срединных, так и концевых боковых накладок.
Практически одновременно в Южной Сибири существовал лук другого типа — уйгурского, представленный серией находок Л.Р. Кызласова из катакомбных погребений VIII-
(149/150)
Рис. 2. Боковые срединные накладки:
1 — Узунтал V, курган 2; 2, 3 — Узунтал I, курган 2.
IX вв. в Туве. От каждого из этих луков сохранилось по пять накладок: две длинные концевые, сильно изогнутые, с вырезами для тетивы и три срединные — пара широких и одна узкая со слегка расширяющимися концами. Судя по реконструкции Л.Р. Кызласова, концевые накладки крепились в этом случае на разных концах кибити, как на урбюнском луке. Рассматривая вопрос о происхождении уйгурских луков, автор отмечает древнюю хуннскую традицию в их изготовлении и отличие от одновременных им тюркских луков. Особое внимание Л.Р. Кызласов обращает на центральную узкую накладку, которая, по его мнению, «хорошо объясняет, откуда появилась форма накладок лука более позднего предмонгольского и монгольского времени (XII-XIV вв.)... Он
(150/151)
происходит от сложного лука уйгурского типа, восходящего к луку гуннов». [12]
Конструктивные особенности тюркских и уйгурских луков, несомненно, отразились в материалах сросткинской культуры IX-X вв. из Восточного Казахстана и Северного Алтая. Так, в кургане 38 Зевакинского могильника на Иртыше найдены срединные и концевые накладки, а в кургане 1 Орловского могильника — только срединные. [13] В кургане 6 Бобровского могильника найдено два сложных лука: один имел две срединные и две концевые накладки; другой, сохранившийся целиком, — две срединные накладки с прямоугольным вкладышем посередине размером 3х1,2 см. «Обыкновенно третья накладка,— отмечает Ф.X. Арсланова, — равна или близка срединным. В данном случае особая форма третьей накладки объясняется, возможно, своеобразным устройством лука у прииртышских кимаков». [14] Несколько иначе выглядят встречающиеся здесь и срединные накладки — они становятся шире, лопаткообразные концы выражены у них более отчётливо, чем у уйгурских луков (Трофимовка, курган 6). [15] Аналогичная картина наблюдается в одновременных памятниках Северного Алтая, например в материалах известного Сросткинского могильника, исследование которого в разные годы проводилось М.Д. Копытовым, С.М. Сергеевым, С.И. Руденко и М.Н. Комаровой. Из раскопок М.Д. Копытова происходят длинные концевые накладки и срединные (боковые тюркского типа и центральные с расширениями на концах), а также прямоугольные вкладыши, как на бобровском луке, но более крупные — 2,5х3(4) см. [16] В кургане 2, исследованном С.М. Сергеевым, найдены три срединные накладки — две широких боковых и одна узкая. [17] В коллекции из раскопок С.И. Руденко и М.Н. Комаровой представлены парные широкие накладки (курганы 2, 4, 5), а в кургане 5, кроме того, обнаружено два прямоугольных вкладыша — 2,5х2,5(7) см. [18] Следует отметить срединную центральную накладку из Новосибирского Приобья, найденную А.Г. Кузнецовой в комплексе вещей IX-X вв. на р. Ине. [19] Луки из памятников сросткин-
(151/152)
ской культуры в Восточном Казахстане и на Северном Алтае с наибольшим основанием могут быть определены как кимакские. Известно, что в сложении этносоциального объединения кимаков большую роль сыграли как тюркские (телеские) племена, так и группы населения, вошедшие в него после разгрома Уйгурского каганата енисейскими кыргызами.[20] Этим объясняется сочетание в кимакском луке особенностей тюркского и уйгурского типов. Вместе с тем кимакский лук отличается от них и некоторым своеобразием — боковые срединные накладки здесь преимущественно округлых очертаний, центральные узкие становятся шире и лопаткообразные концы их выражены более отчётливо, имеются дополнительные прямоугольные вкладыши.
В середине I тысячелетия н.э. в Южной Сибири появляются луки с фронтальными, т.е. крепившимися на внешней стороне кибити, концевыми накладками. Такие накладки общей длиной около 30 см зафиксированы на яконурском луке из Горного Алтая, но здесь они ещё сочетаются с двумя боковыми концевыми накладками с вырезами для тетивы. [21] Новый для Южной Сибири тип лука был обнаружен в одном из курганов раннетюркского времени на могильнике Узунтал в Горном Алтае (Узунтал I, курган 1). По предметам сопроводительного инвентаря (прямые роговые псалии с двумя отверстиями и пряжка с округлым верхним краем) погребение может быть датировано не позднее VI-VII вв. [22] Всего здесь найдено шесть костяных накладок — две широких срединных и две пары слабо изогнутых пластин различной длины, в среднем по 12 и 24 см (рис. 3). Боковых концевых накладок обычного вида с вырезами для тетивы на этом луке не было — их заменяли короткие пластины, крепившиеся фронтально и имевшие на концах специально вырезанные поперечные упоры со следами затертости под ними от натягивания тетивы. Длинные пластины, изогнутые по форме плеча, крепились таким же образом между срединными боковыми и концевыми фронтальными накладками. Общая длина костяных накладок на внешней стороне лука составляет около 70 см. Длина срединных накладок 20 см. Если принять, что длина луков тюркского времени в среднем была равна 120-130 см, то деревянная часть кибити без накладок на узунтальском луке не превышала 30-40 см по всей его длине. Эффективность стрельбы из этого лука достигалась, видимо, не сокращением общего количества костяных накладок, что характерно для луков тюркского времени по сравнению с хуннскими, а перенесе-
(152/153)
Рис. 3. Боковые и фронтальные накладки из могильника Узунтал I, кургана 1.
(153/154)
нием концевых накладок с боковой стороны на фронтальную. Чтобы увеличить необходимую при стрельбе упругость кибити, внешняя её сторона дополнительно более чем наполовину укреплялась костяными пластинами. Эффективность стрельбы из узунтальского лука обеспечивалась, таким образом, противопоставлением силы упругости средней части кибити, жёстко скреплённой крупными боковыми накладками, и его плечевых частей, армированных гибкими накладками.
Генезис лука с фронтальными концевыми накладками ещё не рассматривался в нашей литературе, поэтому на нём cледует остановиться подробнее. Вероятно, такие луки восходят к луку неолитического времени из серовских погребений Прибайкалья (III тысячелетие до н.э.), где были найдены длинные костяные пластины, односторонне выпуклые в сечении, крепившиеся на деревянный стержень — кибить. [23] Эта древняя традиция — закреплять плечевые части лука дополнительными тонкими пластинами — прослеживается у хуннов, культура которых складывалась южнее, но в пределах того же историко-этнографического региона. Луки с фронтальными концевыми накладками сохраняются в Забайкалье и в эпоху раннего средневековья. Памятники конца I тысячелетия н.э. здесь пока ещё не выделены. Однако по ряду признаков к ним могут быть отнесены погребения 2 («могила под камнем») и 11 Саянтуйского могильника, откуда происходят пояс, украшенный четырёхлепестковыми розетками, трёхпёрые наконечники стрел со «свистунками», стремя с пластинчатой дужкой, Т-образная серебряная накладка и некоторые другие предметы, имеющие аналогии в памятниках Южной Сибири древнетюркского времени. В этих могилах найдены также остатки луков двух типов: один представлен концевой накладкой, по форме напоминающей накладки уйгурского лука, и узкой срединной; для другого характерны длинные (более 30 см), узкие, расширяющиеся на концах фронтальные накладки, крепившиеся, очевидно, как по плечам кибити, так и на концах лука. [24] Такие же длинные фронтальные накладки с расширяющимися концами существуют в Западном Забайкалье вплоть до монгольского времени (Ильмовая падь [25] и др.). Вероятно, из Прибайкалья луки с фронтальными накладками проникают к енисейским кыргызам. Известно, что восточная граница государства енисейских кыргызов проходила в районе оз. Косогол, и культура племён, живших в Западном Прибайкалье и в восточных пределах
(154/155)
расселения енисейских кыргызов, могла иметь общие черты, в частности в устройстве сложного лука. В памятниках енисейских кыргызов, где зафиксировано много случаев трупосожжения, костяных накладок луков, как правило, нет. Имеются только две находки подобного рода в Туве: кальцинированные остатки срединных боковых накладок в могильнике Хемчик-Бом II [26] и фронтальные накладки от плечевой части лука в кургане 4 могильника Тора-Тал-Арты. [27] Последняя находка сближает кыргызские луки с прибайкальскими: для тех и других одинаково характерны фронтальные плечевые накладки. Ю.С. Худяков отмечает, что «использование фронтальных накладок означает принципиальное технологическое усовершенствование в применении костяных деталей лука — использование гибкости и упругости кости, как материала». [28] По этому признаку из четырех выделенных Ю.С. Худяковым типов лука енисейских кыргызов: 1) с концевыми и срединными боковыми накладками; 2) со срединными боковыми накладками; 3) со срединными боковыми и фронтальной накладками; 4) с фронтальными плечевыми накладками, собственно кыргызскими на современном этапе исследования можно считать только луки типов 3 и 4 с фронтальными накладками. В середине I тысячелетия н.э., судя по узунтальской находке, луки с фронтальными концевыми накладками проникают на Алтай, а во второй половине, по-видимому, сосуществуют здесь с луками тюркского и уйгурского типов и в дальнейшем становятся одним из наиболее распространённых вариантов лука в культуре предмонгольского и монгольского времени. В начале II тысячелетия н.э. в устройстве сложного лука произошли существенные изменения. Широкое распространение получают луки с одной, в лучшем случае с двумя накладками, из которых одна (крупная срединная, с чётко выраженными лопаткообразными концами) находилась на внутренней стороне кибити, а другая (концевая, подтреугольная в сечении, с вырезом для тетивы) крепилась на внешней её стороне, постепенно сужаясь к месту верхнего изгиба плеча. По периодизации А.А. Гавриловой, они относятся к четвёртой (последней) стадии развития лука «с массивными вкладышами: одним срединным, врезанным в кибить и в редких случаях одним концевым, вставленным в расщепленный конец кибити (часовенногорские и забайкальские)». [29] По общему мнению исследователей, именно тогда появляются луки монгольского
(155/156)
типа, конструктивно отличные от древнетюркских. Новые материалы позволяют конкретизировать процесс перехода от одного важнейшего этапа в эволюции сложного лука к другому и представить его не в виде дискретной, а типологически связанной линии развития, где практически все элементы лука монгольского типа находят себе аналогии в культуре древнетюркского и предмонгольского периодов.
Во время раскопок Осинкинского могильника на Северном Алтае в группе погребений XII-XIII вв. были найдены остатки четырёх луков: от первого сохранились срединная боковая и концевая фронтальная накладки (рис. 4; 3, 5); остальные все фронтальные: от второго — концевая (4), от третьего — срединная (6) и от четвертого — срединная и длинная концевая (1, 7). [30] Сам по себе случай обнаружения в пределах одного могильника четырёх луков с различными по форме и расположению костяными накладками указывает на незавершённость процесса формирования лука в этот период и значительную его вариабельность. Так как срединные и концевые накладки в материалах предмонгольского времени встречаются чаще всего по отдельности и на разных луках, рассматривать их также целесообразно раздельно.
Срединные накладки с лопаткообразными концами, крепившиеся на внутренней стороне кибити, найдены в Прибайкалье и Забайкалье, в Горном Алтае и его степях, Красноярском крае, Минусинской котловине в памятниках начала II тысячелетия н.э. Внешне они совершенно однообразны и различаются только по форме и размерам лопаткообразных окончаний (рис. 5). Типологически, как отмечал Л.Р. Кызласов, [31] они восходят к узким центральным накладкам на уйгурском луке и через них — к лукам хуннского типа. Промежуточное положение между срединными накладками предмонгольского времени и уйгурскими занимают сросткинские срединные накладки, которые могли употребляться уже самостоятельно, т.е. без боковых широких накладок (рис. 6). В то же время широкое распространение срединных накладок с лопаткообразными окончаниями в памятниках предмонгольского времени не означает полного исчезновения боковых широких накладок — они сохранились, например, на одном из осинкинских луков с фронтальной концевой накладкой. Устойчивое сочетание разных срединных накладок — двух боковых и одной лопаткообразной — характерно для восточноевропейских материалов начала II тысячелетия н.э. Таковы остатки известного новгородского лука, датируемого второй
(156/157)
Рис. 4. Концевые и срединные накладки луков из Осинкинского могильника:
1, 7 — могила 64; 2 — случайная находка; 3, 5 — могила 38; 4 — могила 47; 6 — могила 9.
половиной XII в., [32] некоторые кочевнические луки [33] и т.д. В это время, отмечает А.А. Гаврилова, «в памятниках восточнее Саяно-Алтая отличаются накладки, имеющие расширяющиеся концы, а не лопатообразные, как на Саяно-Алтае.
(157/158)
Рис. 5. Срединные фронтальные накладки:
1 — Бирюсинские пещеры, ГИМ, кол. 42557; 2, 3, 16 — Минусинская котловина, ГИМ, кол. 95336; 4 — Кокорево, ГЭ, кол. 1550; 5, 6 — Часовенная гора, ГЭ, кол. 1931; 7, 9 — Усть-Талькин, по Е.Ф. Седякиной; 8, 10 — Тапхар, по Е.А. Хамзиной; 11 — Яконур, курган 2, по М.П. Грязнову; 12 — Ближние Елбаны, по М.П. Грязнову; 13, 18 — Осинкинский могильник, раскопки автора (1970 г.); 14 — р. Тёя, раскопки А.Н. Липского (1946 г.); 15 — Хызыл-алы, раскопки А.Н. Липского (1946 г.); 17 — чаа-тас за Ташебой, раскопки А.Д.[В.] Андрианова (1889 г.), ГИМ, кол. 59; 19 — Тесь, раскопки С.В. Киселёва, кол. 1663.
Эти отличия, видимо, племенные». [34] Из сказанного выше следует, что фронтальные накладки с расширяющимися концами на забайкальских луках, вероятно, являются не вариантом часовенногорских с лопаткообразными концами, а отражают местную традицию оформления длинных плоских накладок без выреза для тетивы, известную здесь ещё в древнетюркское время (саянтуйский лук).
Концевые фронтальные накладки с вырезами для тетивы встречаются в памятниках начала II тысячелетия н.э. значительно реже, чем срединные. Несколько таких накладок, «приклеивающихся не сбоку, а сверху концов лука», из восточноевропейских погребений опубликовал А.Ф. Медведев. [35] На Верхней Оби подобные накладки найдены М.П. Грязновым на поселении и в кургане 1 могильника Ближние Елбаны IX. [36] В Осинкинском могильнике обнаружено три таких накладки (длиной 14, 17 и 32 см), которые, очевидно, врезались в кибить с внешней ее стороны на одном конце лука. Обращают на себя внимание разные способы крепления тетивы на осинкинских луках с концевыми накладками: при помощи одного выреза, что характерно для большинства луков I тысячелетия н.э., двух вырезов — единственная известная нам ана-
(158/159)
 Рис. 6. Схема развития срединной фронтальной накладки по материалам памятников VIII-XIV вв.
1 — уйгурский лук, по Л.Р. Кызласову; 2 — сросткинский лук, по материалам раскопок М.Д. Копытова в Сростках; 3 — новгородский лук, по А.Ф. Медведеву; 4 — срединная накладка лука монгольского времени, по М.П. Грязнову.
логия имеется в материалах могильника Усть-Талькин в Прибайкалье (могила 70) [37] и с поперечным желобком и упором вместо выреза для тетивы. Этот тип крепления, видимо, был достаточно широко распространён, так как на Осинкинском могильнике найдены и заготовки из рога для таких накладок (рис. 4, 2). Находка раннего узунтальского лука свидетельствует, что традиция использования не боковых, а фронтальных накладок появилась на Алтае ещё в середине I тысячелетия н.э. В этой связи представляется не случайным такой факт: способ крепления тетивы (при помощи поперечного желобка или упора) на узунтальском луке и одном из осинкинских луков совпадают. Вероятно, в Южной Сибири во второй половине I тысячелетия н.э. произошло смешение двух технологических традиций в изготовлении концевых накладок — плоских фронтальных (без выреза) и боковых с вырезом для тетивы. Наиболее приемлемой, видимо, оказалась форма фронтальных накладок, не имеющих выреза для тетивы на внешней стороне. Это, естественно, вызвало необходимость делать концевые накладки не плоскими, как прежде, а подтреугольными в сечении, т.е. именно в том оформлении, в каком они представлены в материалах Осинкинского могильника и других находках начала II тысячелетия н.э.
Особо следует остановиться на луке из могилы 64 Осинкинского могильника, где срединная накладка с лопаткооб-
(159/160)
разными концами и длинная (32 см), слегка изогнутая концевая фронтальная накладка были найдены in situ в непосредственной близости друг от друга (см. рис. 4, 1, 7). Рефлекторная сила одной половины лука, армированной упругой костяной накладкой, должна была уравновешиваться здесь силой другой, более длинной, его половины, и в целом лук этот, несомненно, был асимметричным. Б.А. Литвинским собран большой материал по асимметричным лукам в Средней Азии, Восточном Туркестане, Парфии и Сасанидском Иране. «Здесь,— писал автор относительно изображений кулагышского блюда,— показаны две детали: на одном конце тетива впущена в петельку, прикрепленную к внутренней поверхности лука. На противоположной стороне на внешней поверхности прямой оконечности лука показана накладка». [38] Возможно, такую конструкцию имели и осинкинские луки с одной длинной концевой накладкой. Сибирские и среднеазиатские луки, вероятно, не столько связаны между собой генетически, сколько имеют единый источник происхождения — асимметричный лук хуннского типа, конструктивные особенности которого сохраняются вплоть до монгольского времени.
Следует отметить ещё одну деталь сложносоставного сибирского лука, а именно прямоугольные вкладыши. В Кокорево (Красноярский край) вместе найдены обломок крупной лопаткообразной накладки и массивный вкладыш размером 3х7,5 см. [39] Очевидно, развитие прямоугольных вкладышей от наиболее мелкого (бобровского) до самого крупного (кокоревского) шло параллельно с увеличением размеров и выделением срединной лопаткообразной фронтальной накладки.
Таким образом, эволюция лука в Южной Сибири в эпоху раннего средневековья была сложной и многолинейной, где тесно переплетались разные традиции — технологические, этнические и социальные. Для выяснения основных этапов развития этого процесса необходимо учитывать не только технологический, но и этнический фактор, обусловливавший особенности формирования лука в тот или иной период. В I тысячелетии н.э. в Южной Сибири сосуществовали разные типы луков, что доказывается не только различием в расположении и количестве костяных накладок, но и их одновременными находками в погребениях (Восточный Казахстан). Все они в своем генезисе одинаково восходят к лукам хуннского типа, в устройстве которого уже намечаются отдельные
(160/161)
типологические варианты. Именно значительная вариабельность, характерная для луков хуннского типа, стала определяющей закономерностью их развития и в древнетюркское время. В дальнейшем, возможно, эти варианты обособились в ряд самостоятельных технологических традиций, распространившихся в определённой этнической среде, закрепившихся как элемент культуры ведущего этноса в пределах крупных средневековых этносоциальных объединений и принятых на вооружение войска. Так, можно говорить о существовании в рассматриваемый период луков тюркского, уйгурского, кимакского типов в широком этнокультурном значении каждого из этих наименований. Постоянные же военные, торговые и культурные контакты между разными группами населения Южной Сибири (даже независимо от их вхождения в какое-то политическое объединение) обусловили появление смешанных, композитных вариантов, так как поискам оптимального решения конструкции лука всегда уделялось большое внимание. В начале II тысячелетия н.э. происходит определенная унификация лука, связанная, по-видимому, с преобладанием кимако-кыпчакской культурной традиции, представленной материалами сросткинской археологической культуры IX-X вв. Здесь уже встречаются практически все конструктивные элементы, характерные для луков предмонгольского времени, — развитая форма центральной накладки с достаточно чётко выраженными лопаткообразными концами, округлая (в отличие от тюркских и уйгурских луков) форма боковых срединных накладок, сочетание их на одном луке, использование дополнительных прямоугольных вкладышей и т.д. И всё же материалы Осинкинского могильника, дающие наиболее полное представление о луках предмонгольского времени, свидетельствуют, что и в начале II тысячелетия н.э. продолжался процесс поиска оптимальной конструкции лука с учетом различных этнических традиций. Лука универсального типа, обычно называемого монгольским, в это время еще не было. Особо следует отметить хуннскую в своей основе традицию изготовления луков с концевыми и срединными боковыми накладками, сохранившуюся в уйгурских, а затем сросткинских (кимакских) луках, и традицию применения фронтальных концевых накладок, появившуюся в Прибайкалье ещё в дохуннское время (серовский лук) и позднее постепенно проникшую на запад через хуннов, енисейских кыргызов (?) и какие-то местные (телеские) алтайские племена. Сочетанием этих двух традиций в основном обусловлены особенности конструкции южносибирского лука в начале II тысячелетия н.э. Вероятно, кыпчаки, отделившиеся в конце X в. от государства кимаков, более чем кто-либо способствовали широкому распространению южносибирской формы лука предмонгольского времени в западных районах евразийских
(161/162)
степей. Только таким образом лук монгольского типа мог появиться в Новгороде (!) во второй половине XII в.
 Рис. 7. Срединная фронтальная накладка из Улаганской степи, раскопки С.И. Руденко.
В монгольское время наибольшую известность получают луки с одной фронтальной массивной накладкой и дополнительными деревянными вкладышами на концах кибити. [40] По истории сложного лука в Южной Сибири в новую эпоху фактического материала собрано ещё недостаточно. Из поздних находок сложного лука можно отметить срединную накладку с заметно выделенными концами из раскопок теленгитских захоронений на Горном Алтае (рис. 7), [41] целиком сохранившийся лук из позднего кыргызского погребения у с. Усть-Есь в Хакасии, исследованном А.Н. Липским, [42] и некоторые другие. Они показывают, что ещё в недавнем прошлом у разных групп населения Южной Сибири наряду с новыми этнографическими формами лука [43] продолжали существовать луки с костяными накладками, типологически близкие лукам предмонгольского времени.
[1] Анучин Д.Н. Лук и стрелы. Археолого-этнографический очерк. Отд. оттиск. М., 1887; Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие (лук, стрелы, самострел). — САИ, М.-Л., 1966, вып. Е1-36; Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племён. М.-Л., 1965, с. 87-88; Хазанов А.М. Сложные луки евразийских степей и Ирана в скифо-сарматскую эпоху. — В кн.: Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана. М., 1966, с. 29-44; Он же. Очерки военного дела сарматов. М., 1971, с. 29-34; Литвинский Б.А. Сложносоставной лук в древней Средней Азии. — СА, 1966, № 4, с. 51-69; Худяков Ю.С. К истории сложносоставного лука енисейских кыргызов в IX-XII вв. — Изв. Сиб. отд. СССР, Новосибирск, 1977, № 1, вып. 1, с. 63-70.
[2] Окладников А.П. Погребение бронзового века в Ангарской тайге. — КСИИМК, 1940, вып. 8, с. 107-112.
[3] Сводку находок луков хуннского типа в Южной Сибири см: Хазанов А.М. Сложные луки евразийских степей и Ирана, с. 35.
[4] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., с. 87-88.
[5] Савинов Д.Г. Погребение с бронзовой бляхой в Центральной Туве. — КСИА, 1969, вып. 119, с. 104-108.
[6] Хазанов А.М. Сложные луки евразийских степей и Ирана..., с. 40.
[7] Там же, с. 33.
[9] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., с. 87.
[10] Сводку находок луков тюркского типа в Южной Сибири см.: Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., с. 64, 72; Худяков Ю.С. К истории сложносоставного лука..., рис. 2.
[11] Грач А.Д. Хронологические и этнокультурные границы древнетюркского времени. — В кн.: Тюркологический сборник. К 60-летию А.Н. Кононова. М., 1966, с. 191.
[13] Арсланова Ф.X. Погребения тюркского времени в Восточном Казахстане. — В кн.: Культура древних скотоводов и земледельцев в Казахстане. Алма-Ата, 1969, с. 45-47, табл. I.
[14] Арсланова Ф.X. Памятники Павлодарского Прииртышья (VII-XII вв.). — В кн.: Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата, 1968. с. 104.
[15] Агеева Е.И., Максимова А.Г. Отчёт Павлодарской экспедиции 1955 года. — Тр. ИИАЭ АН КазССР, Алма-Ата, 1959, т. 7, табл. I, рис. 80.
[16] Бийский краеведческий музей, кол. 849, № А-67, 69, 70, 72.
[17] Эрмитаж, кол. 1285, № 180.
[18] Эрмитаж, кол. 4381, № 10, 39-44, 61.
[19] Kuznecova A. Altertumer aus dem Tal der mittleren Inaj. — ESA, 1930, N 5, ab 4.
[20] Кумеков Б.Е. Государство кимаков IX-XI вв. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972, с. 114.
[21] Грязнов М.П. Раскопки на Алтае. — СГЭ, 1940, № 1, с. 17-21; Эрмитаж, кол. 1554, № 124, 145, 147, 165.
[22] Савинов Д.Г. Работы на Горном Алтае, с. 236.
[23] Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. — МИА, 1950, № 18, с. 219-229.
[24] Эрмитаж, кол. 1397, № 8, 43, 128; Архив ЛОИА, ф. 42, д. 197.
[25] Эрмитаж, кол. 1395, № 20; Архив ЛОИА, ф. 42, д. 194.
[26] Раскопки проводились Г.В. Длужневской в 1971 г.
[27] Нечаева Л.Г. Погребения с трупосожжением могильника Тора-Тал-Арты. — Тр. ТКЭАН, М.-Л., 1966, т. 2, рис. 4, 3.
[28] Худяков Ю. С. Вооружение енисейских кыргызов IV-XII вв. Автореф. канд. дис. Новосибирск, 1977, с. 9-10.
[29] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., с. 88.
[31] Кызласов Л.Р. История Тувы..., с. 75-76.
[32] Медведев А.Ф. Оружие Новгорода Великого. — МИА, 1959, № 65, рис. 8, 10.
[33] Плетнёва С.А. Древности чёрных клобуков. — САИ, 1973, вып. Е1-19.
[34] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., с. 78.
[35] Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие, с. 12, табл. 4.
[36] Грязнов М.П. История древних племён верхней Оби. — МИА, 1956, № 48, табл. LIX, 2; табл. LXI, 15.
[37] Седякина Е.Ф. Могильник Усть-Талькин. — Тр. БМКНИИЯЛИ, Улан-Удэ, 1965, вып. 16, рис. 2, № 21.
[38] Литвинский Б.А. Сложносоставной лук в древней Средней Азии, с. 61, рис. 2, 14.
[39] Раскопки проводились Г.П. Сосновским в 1929 г. (Эрмитаж, кол. 1550, № 1, 2).
[40] Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ..., с. 88.
[41] Эрмитаж, кол. 4205, № 68.
[42] Раскопки проводились А.Н. Липским в 1970 г.
[43] Moaveu N. Ars. flecke, carguois — Etudes mongoles 1970, cahier 1, s. 128-134.
|