Т.В. Рябкова

Южно-Кубанская
и предшествующие археологические экспедиции.

// Экспедиции. Археология в Эрмитаже. СПб: «Славия». 2014. С. 236-249.

Исследования археологических памятников на Северном Кавказе начались экспедициями Эрмитажа фактически в 1930-е годы. Так, в 1929 году стало известно об археологических находках в железнодорожном карьере у станции Моздок Северо-Кавказской железной дороги, разрушающем древний могильник. Летом 1933 года, когда встал вопрос о необходимости экстренного исследования разрушающегося могильника, организацию раскопок взял на себя Государственный Эрмитаж, командировав для этой цели в Моздок Б.Б. Пиотровского и И.М. Лурье. Основной задачей экспедиции было разведочное исследование могильника, поэтому были предприняты раскопки памятников различного рода: исследованы три кургана и три грунтовых могилы. В результате был получен хорошо документированный материал, позволяющий более правильно оценить большие коллекции из Моздока, собранные в Институте антропологии и этнографии Академии наук и в Пятигорском музее. Основная часть материалов (оба погребения раскопа №1, курган №1 и основное погребение кургана №2) относятся к раннескифскому времени (конец VII — VI век до н.э.). Наиболее выразительными находками, характеризующими материальную культуру населения, оставившего могильник, являются чёрнолощёные корчаги (илл. 1), кувшины (кат. №1464/16), низкие чаши с широким вертикальным бортиком, украшенным резным орнаментом в виде треугольников, заполненных белой массой (кат. №1464/17); бусы в виде конических розеток (кат. №1464/27). В 1935-1936 годах на Моздокском карьере работала экспедиция ГАИМК, а предметы из раскопок поступили на хранение в Государственный Эрмитаж.

В 1980 году по инициативе Л.К. Галаниной была создана Келермесская экспедиция, задачей которой в первую очередь предполагалось доследование курганов, лишь частично раскопанных в начале XX века. Первые раскопки келермесских курганов были произведены в 1903-1904 годах сначала археологом-любителем Д.Г. Шульцем, частично раскопавшим четыре скифских кургана и два кургана эпохи бронзы, а после приостановки Археологической комиссией деятельности Шульца и аннулирования его Открытого листа были продолжены членом ИАК Н.И. Веселовским, исследовавшим в 1904 году два скифских кургана и шесть курганов эпохи бронзы. Материалы раскопок были переданы на хранение в Эрмитаж.

В 1950 году Кубанская экспедиция Эрмитажа под руководством А.А. Иессена проводила рекогносцировочные работы в Краснодарском крае, в том числе и возле станицы Келермесской. Был снят схематичный глазомерный план могильника, состоявшего из 31 кургана, среди которых были и со следами былых раскопок. Но А.А. Иессен пришёл к выводу о невозможности на то время отождествить курганы, раскопанные Шульцем и Веселовским.

(236/237)

С 1980 по 1995 год исследование могильника осуществляла Келермесская экспедиция Эрмитажа под руководством Л.К. Галаниной (1980-1983) и А.Ю. Алексеева (1984-1995). В 1989-1990 годах работы велись совместно с Гиагинской экспедицией ИА АН СССР (начальник Т.М. Кузнецова; илл. 11-14).

Келермесский курганный и грунтовый могильник расположен в 8 км к юго-востоку от станицы Келермесской (Гиагинский р-н Республики Адыгея). По данным палеопочвоведения в позднем голоцене эта территория входила в зону распространения лесов, но в раннескифскую эпоху (VII-VI века до н.э.) на недолгое время здесь фиксируется возвращение степного ландшафта. Всего в могильнике было зафиксировано 33 кургана, протянувшихся цепочкой длиной 2 км по краю невысокого плато над небольшой речкой Айрюм.

Всего Келермесской экспедицией был раскопан (включая и доследование памятников, копавшихся в начале XX века) 21 курган эпохи бронзы и раннескифского времени. В центральной части могильника был также обнаружен грунтовый некрополь местного «меотского» населения (исследовано 57 погребений), синхронный скифским курганам.

Скифские курганы, расположенные в северной части могильника, характеризуются значительной высотой (в древности от 4 до 7 м) и обширными квадратными могилами площадью до 40 кв.м, в которых погребались скифские вожди с многочисленным заупокойным инвентарём и лошадьми в богатых уздечных уборах (до 24 коней в одном из курганов). Самой яркой чертой этих гробниц представителей скифской знати являются находки (преимущественно в курганах, раскопанных Д.Г. Шульцем) знаменитых парадных изделий, выполненных древневосточными мастерами (диадемы, ритоны, чаши, мечи, секира, зеркало, бляха-пантера и др.), часть из которых была украшена с использованием элементов собственно скифского искусства.

Илл. 1. Корчага. Моздокский могильник, курган 1 (инв. №1464/41).

(237/238)

Идентификация курганов, исследованных в конце XX века, с ранее раскопанными скифскими гробницами оказалась не всегда возможной. Из шести скифских курганов в настоящее время надёжно отождествляются лишь три: два — предположительно, один (курган №1 Шульца, в котором были обнаружены наиболее знаменитые и богатые находки) — не отождествлён вовсе. В северной части обширного курганного могильника было доследовано и раскопано четыре раннескифских кургана, один из которых — №31 — надёжно идентифицирован с курганом №2 Веселовского (судя по материалу и топографическому расположению, это древнейший курган в келермесской группе), курган №27 — с курганом №1 Веселовского, курган №24 (илл. 15) — скорее всего, с курганом 3 Шульца (является, видимо, самым поздним), курган №29 — с курганом 4 Шульца, а курган №23 — с курганом 2 Шульца. Результаты повторного исследования келермесских курганов позволили не только включить в эту раннескифскую коллекцию новые вещи, но и уточнить сведения Н.И. Веселовского о конструкции погребальных сооружений. Так, например, выяснилось, что в кургане №2 Веселовского в действительности отсутствовали столбовые конструкции в могиле, что ранее воспринималось в качестве характерной детали этих сооружений.

Древнейшие келермесские курганы относятся к периоду конца IV — середины II тыс. до н.э. (майкопская, новосвободненская, ямная, катакомбная и др. археологические культуры эпохи ранней — поздней бронзы). Шесть позднейших курганных гробниц, среди которых выделяются «старшие» и «младшие», были сооружены по данным разных исследователей, опирающихся на хронологию конского снаряжения, стрелкового вооружения, ближневосточного импорта, радиоуглеродные даты и канву известных исторических событий, в раннескифское время — в диапазоне от VIII до начала VI века до н.э. В настоящее время большинством исследователей принимается их скифская этническая принадлежность, но существуют и иные версии — киммерийская, меотская.

Но задача современного доследования памятников, лишь частично раскопанных в своё время, продолжает оставаться вполне актуальной для музея, с чем и было связано создание Южнокубанской экспедиции Эрмитажа (начальник Т.В. Рябкова), основной целью которой изначально было повторное исследование хрестоматийного скифского памятника — 1-го Разменного (Костромского кургана). Южно-Кубанской экспедиция получила своё название в 2011 году, а с 2008 года она существовала как Костромской отряд Закубанской археологической экспедиции — наследницы Келермесской экспедиции (см. статью С.М. Осташинского).

Знаменитый Костромской курган (1-й Разменный), исследованный летом 1897 года проф. Н.И. Веселовским на территории Кубанской области дал, уникальные материалы (илл. 2),

Илл. 2. 1-й Разменный (Костромской) курган. Бляха в виде оленя Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.

(238/239)

на которых в значительной мере основаны современные представления о скифском присутствии в Предкавказье. Этот памятник является эталонным для периода скифской архаики. Тем не менее, нельзя было считать его полностью введённым в научный оборот, поскольку достоверные данные о его конструкции отсутствовали, а вещевой комплекс так и не был полностью опубликован. Неоднократно предпринимавшиеся попытки систематизации и интерпретации материалов, начатые ещё А.А. Спицыным и продолженные М.И. Артамоновым, А.А. Иессеном, B.C. Ольховским, А.Ю. Алексеевым и другими, демонстрировали, с одной стороны, важность этих материалов для науки, а с другой стороны — наличие неточностей в описании конструкции погребального сооружения, полевой фиксации материалов, путаницы при распределении материалов по комплексам разных курганов. Изменить эту ситуацию могло лишь повторное исследование 1-го Разменного кургана, и осенью 2007 года было принято решение произвести повторное изучение памятника.

В результате осмотра курганов близ х. Северный Мостовского района Краснодарского края одна из десяти насыпей курганной группы «Северный-2» была определена как 1-й Разменный (Костромской) курган. В центральную часть насыпи его, как и других курганов, раскопанных Н.И. Веселовским, была впущена траншея с юга (илл. 3). На протяжении 2010-2012 годов Южно-Кубанская археологическая экспедиция Государственного Эрмитажа занималась повторным исследованием памятника. Предполагалось, что в ненарушенных раскопом Н.И. Веселовского частях насыпи могли сохраниться важные данные о погребальном обряде и конструкции сооружения под курганом. Для уверенности в полноте и точности фиксации мельчайших деталей обряда и конструкции техника применялась лишь для снятия верхнего задернованного слоя насыпи (илл. 4), дальнейшие работы проводились вручную (илл. 5).

В результате установлено, что курган является сложным архитектурным сооружением, создававшимся поэтапно и рассчитанным на длительное существование. Перед его сооружением древние строители разобрали насыпь невысокого кургана эпохи бронзы до слоя светлой материковой глины. От древнего кургана сохранились 2 погребения эпохи бронзы: одно — в катакомбе, исследованной Н.И. Веселовским, и второе — в неглубокой яме, впервые исследованное в 2010 году. В погребении обнаружены бусы из непрозрачного стекла (кат. №ЗАЭ 2010/19). Затем пространство, на котором предполагалось возводить новую насыпь, было размечено при помощи камней (они так и сохранились до момента раскопок). После этого начали сооружать холм с плоской вершиной для совершения погребения и погребальных ритуалов из влажного грунта с добавками ила или травы (поверхность холма имела яркий коричнево-оранжевый цвет, в слое сохранились отпечатки рогоза; илл. 6). Холм имел форму вытянутого круга, размеры которого составляли с запада на восток около 26 м, с севера на юг — около 24 м, наибольшая высота — 0,8 м. Поверхность его, видимо, была утрамбована, чем и объясняется её значительная плотность, неоднократно упоминавшаяся Веселовским как «сильно утрамбованная земля» (ОАК, 1900. С. 15). Затем на поверхности подкурганной площадки возвели сруб в три-четыре венца брёвен, предназначавшийся для погребения. Основная часть этого сооружения была разрушена в процессе работ 1897 г., однако в ненарушенной части насыпи сохранился его северо-восточный угол (илл. 7). Опорой сруба служила рама, прослеженная в виде отпечатков брёвен на поверхности подкурганной площадки. Это согласуется с сообщением Н.И. Веселовского о том, что «были положены горизонтально на сруб четыре другие бревна, образовывавшие квадратную площадку...» (ОАК, 1897. С. 12.). Укреплением стенок этой конструкции служили столбики, вбитые в поверхность площадки и зафиксированные с внутренней стороны рамы — что отчасти подтверждает сообщение Н.И. Веселовского:« к горизонтальным брёвнам с внутренней стороны были прислонены вертикальные столбы меньших размеров...» (ОАК, 1897. С. 12). По Н.И. Веселовскому, за границами «четырёхугольника были разложены скелеты лошадей парами — всего здесь оказалось 22 лошади» (ОАК, 1897. С. 14). Однако в сохранившейся части конструкции за границами рамы были обнаружены деревянные

(239/240)

Илл. 3. 1-й Разменный (Костромской) курган до исследования. Вид с юга. Стрелка указывает на выброс из раскопа 1897 г.

Илл. 4. 1-й Разменный (Костромской) курган в процессе исследования. Вид с юга.

(240/241)

сооружения прямоугольной формы в виде колод (2 сохранилось полностью и одно частично срезано раскопом 1897 года), незначительно возвышавшихся над поверхностью площадки, изнутри заполненные затёкшим внутрь грунтом, перекрывавшим сооружение (илл. 8). Есть основания полагать, что после размещения внутри сруба покойного и его оружия всё пространство было перекрыто неким подобием войлока или кошмы (зафиксирован тонкий чёрный слой органического происхождения). И лишь после этого всё было перекрыто плахами и предано огню. О том, что конструкция, особенно в центральной части, подвергалась сожжению, свидетельствуют отпечатки сгоревших плах на поверхности площадки и остатки полностью сгоревших столбов в центральной части насыпи, равно как и значительное количество перегоревшего грунта и углей в выкидах из раскопа 1897 г., затронувшего центральную часть сооружения. О совершении поминальных ритуалов свидетельствуют многочисленные находки частей разбитых сосудов, наконечников стрел, ямы с черепами коров и лошадей на северной и северно-западной границах подкурганного сооружения (илл. 9).

Данные Н.И. Веселовского о наличии шатрового сооружения под насыпью не подтвердились — отпечатки сгоревших плах на поверхности искусственно сооружённого холма не были уложены систематически, а имели характер наброски. Итак, установлено, что конструкция подкурганного сооружения значительно отличается от представленной в отчётах Н.И. Веселовского. После проведения погребальных ритуалов и сожжения конструкции на поверхности холма производилась последовательное сооружение насыпи, включавшее первоначальную засыпку погребальной площадки грунтом с органическими включениями, укрепление границ насыпи вальками из глины и дёрна и последующие поэтапные засыпки.

В результате повторного исследования были обнаружены: внешняя петля удил (кат. ЮКАЭ 2011/14), панцирные чешуйки (кат. ЮКАЭ 2011/12), наконечники стрел (кат. ЮКАЭ 2011/11, 15; ЮКАЭ 2012/21), собрана представительная коллекция керамического материала. Время создания памятника определяется в рамках рубежа VII-VI — начала VI века до н.э. благодаря

(241/242)

(242/243)

(243/244)

находкам фрагментов стенок амфор самосско-милетского производства, сероглиняной лесбосской амфоры, фрагмента венчика миниатюрного кувшинчика с отогнутым краем южноионийского производства.

Курган с небольшой насыпью, примыкающий к 1-му Разменному с востока, тоже содержал погребение раннескифского времени. Его насыпь была возведена над погребением человека в сопровождении конских захоронений, совершённых на уровне древней поверхности и уложенных правильным полукругом (илл. 10). Над погребением была установлена стела, при ограблениях сброшенная в грабительскую воронку. О времени совершения захоронения позволяют судить немногочисленные находки, обнаруженные близ конских захоронений. Железные петельчатые удила имеют широкий хронологический диапазон в границах скифского периода. Однако бронзовый распределитель уздечного ремня, имеющий аналогии в материалах 29 кургана Келермесского курганного могильника и курганов 2, 3, 7 могильника Красное Знамя, дата которых определяется в границах второй половины VII века до н.э., позволяет отнести комплекс 10-го Разменного к этому же периоду.

В 2013 году был исследован 6-й Разменный курган, погребения которого относятся к эпохе бронзы, однако в восточной его части обнаружено жертвоприношение коня, по ряду признаков сходное с ритуалом, зафиксированным в 10-м Разменном кургане. Находки большого количества разбитых сосудов раннемеотских типов позволяет синхронизировать этот комплекс с комплексами 1-го и 10-го Разменных курганов.

Важным результатом работы экспедиции является обнаружение поселения, расположенного в 1 км к северо-востоку от группы курганов «Разменные». Поселение получило название Тарасова Балка и, судя по его материалам, возникло в эпоху бронзы и продолжало существовать в раннескифское время. Вероятно, дальнейшие исследования на поселении позволят приоткрыть ещё одну страницу древней истории края.

Литература.   ^

Алексеев А.Ю., Кузнецова Т.М. Келермес (1990 г. — курган №31) // Северный Кавказ: историко-археологические очерки и заметки / Материалы и исследования по археологии России. №3. М., 2001. С. 71-85.

Галанина Л.К. Келермесские курганы. «Царские» погребения раннескифской эпохи / Степные народы Евразии. Т. 1. М., 1997.

Галанина Л.К. Новые погребальные комплексы раннемеотского времени из Келермесского грунтового могильника// Меоты — предки адыгов. Майкоп, 1989.

Галанина Л.К., Пиотровский Ю.Ю. Курганы эпохи бронзы и раннемеотские погребения Келермесского могильника // Древние памятники культуры на территории СССР. Л., 1985 [1986].

Отчёт Императорской археологической комиссии за 1897 г. СПб., 1900.

Пиотровский Б.Б., Иессен А.А. Моздокский могильник. Л., 1940.

Рябкова Т.В. Археологические разведки на правобережье р. Чехрак у пос. Северный Мостовского района Краснодарского края (к вопросу отождествления курганных групп на правом берегу р. Чехрак близ пос. Северный Мостовского района Краснодарского края с курганами групп «Разменные» и «Межевые», исследованными Н.И. Веселовским в 1897 г. // Историко-археологический альманах. Вып. 11. Армавир; Краснодар; Москва, 2012. С. 21-32.

Рябкова Т.В. 1-й Разменный (Костромской ) и 10-й Разменный курганы // Боспорский феномен. Греки и варвары на евразийском перекрестке. СПб., 2013. С. 378-385.

Рябкова Т.В., Логинова Е.Ю. Керамический комплекс Костромского кургана // Шестая международная Кубанская археологическая конференция. Материалы конференции. Краснодар, 2013. С. 370-375.

(244/245)

(245/246)

(246/247)

(247/248/249)

Илл. 15. Раскопки кургана №24 Келермесского могильника. 1983.

наверх