С.И. Руденко
Второй Пазырыкский курган.
Результаты работ экспедиции Института истории материальной культуры Академии наук СССР в 1947 г. Предварительное сообщение.
// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа. 1948. 64 с. + XXIX табл.
Домашняя утварь и посуда.
В восточной части камеры, непосредственно возле колоды стояли два столика. Рядом с ними, севернее, у самой стенки — два деревянных сосуда и глиняный кувшин, а западнее — третий столик. Четвёртый столик стоял ближе к центру камеры, к востоку от конуса мусора, под грабительским лазом.
Все столы — одного и того же типа, строго выработанной формы. Это низенькие (около 45 см высотою) столики на четырёх ножках с крышкой овальной формы (в среднем 52×65 см). Крышки съёмные, вырезанные из цельного дерева, со слегка вогнутой верхней поверхностью и приподнятым краем-бортиком, высотою около 4 см. Нижняя поверхность крышек выпуклая, с четырьмя выступающими втулками для шпеньков верхних концов ножек. Гнёзда этих втулок круглые или прямоугольные, в зависимости от формы шпеньков. На шпеньках некоторых ножек обнаружены тонкие кожаные накладки для прочного укрепления ножек в гнёздах крышек. Крышки были выкрашены в красный цвет киноварью. Только один столик, как сказано, не был потревожен (табл. VIII, 2), с остальных трёх крышки были сняты. Из них найдены пока только две и притом сильно повреждёнными, — одна у восточной стены в камере, другая в воронке грабительского хода, над камерой.
Надо полагать, что на этих столиках грабители отрубали головы, руку и ноги погребённых и, быть может, рубили ещё какие-нибудь предметы. Одна из этих двух крышек особенно сильно изрублена, имеет большое количество следов удара топора и много расщелин. Кроме того, у каждого из этих столов подрублено по одной ножке, одна даже перерублена пополам, хотя остальные не тронуты и стояли на своих местах.
Ножки от четырёх столиков сохранились все. Два комплекта представляют собою львиные фигуры, и два комплекта ножек круглые, резные и точёные. Круглые резные ножки (высота общая 33 см полезная, без шпенька, — 29 см, диам. 5.5 см) с восемью опоясывающими ножку острорёберными валиками (табл. IX, 3). Круглые, точёные на токарном станке, ножки (высота общая 35 см, полезная 33, диам. 5 см) с четырьмя тройными остроребёрными круговыми валиками, отделяющими верхние и нижние концы ножек, с круговыми бороздками и четырьмя шаровидными сегментами (табл. IX, 4). Последние были покрыты оловянной фольгой. У круглых ножек и шпеньки, вставляющиеся во втулки крышек, круглые в сечении.
Ножки третьего и четвёртого столиков, как сказано, представляют собою вырезанные из дерева вытянувшиеся «львиные» фигуры, поддерживающие крышки. У одного из этих столиков ножки тоньше и грациознее (табл. IX, 2), чем у другого (табл. IX, 1). Фигуры стоят на задних лапах, а передними, вытянутыми вперёд, лапами и мордой поддерживают крышку стола.
В ножках, изображённых на табл. IX, 1, хорошо моделирован лоб и чётко вырезаны глаза (табл. VIII, 1); при открытой пасти широкий нос и
(20/21)
челюсти, верхняя губа в трёх мощных складках; рельефное ухо с намеченным противозавитком. Длинный хвост на конце завился в кольцо. Концы передних лап моделированы более тщательно как на боковых поверхностях, так и снизу, задние же — только сбоку и притом более схематично.
В ножках, изображённых на табл. IX, 2, передние лапы вырезаны полностью, передняя же часть морды срезана так, что остался только корень носа и часть складок верхней губы. В то время как на ножках табл. IX, 1 передние лапы касаются нижней челюсти, здесь они с боков прикрывают нижнюю челюсть и касаются верхней губы. Поэтому, несмотря на большее изящество тела этих фигур, их головы шире; крупнее по размерам и глаза; рельефные уши с ярко выраженным противозавитком. Передние лапы выполнены более схематично, чем на табл. IX, 1, задние же лапы оформлены не только сбоку, но и спереди. Особыми надрезами намечена мускулатура в области колено-бедренного сустава. Хвост с завитком на конце значительно короче, чем на табл. IX, 1. По всей же поверхности первых ножек видны следы ножа, которым они резались, поверхность вторых ножек сглажена.
Поскольку все ножки резались свободно, не по трафарету, все они — в пределах данного комплекта — в деталях несколько отличаются одна от другой, сохраняя общую форму и стиль. С другой стороны, несмотря на некоторые существенные отличия комплекта ножек одного стола от комплекта другого стола, они представляют собою варианты одного и того же вполне установившегося образца.
Шпеньки у ножек в виде львиных фигур и соответственные гнёзда в крышках столов — прямоугольные, ибо ножки вставляются в крышки так, чтобы фигура льва спиною была обращена наружу и параллельно короткой оси крышки.
Знаменательно, что крышки столов — съёмные. Следовательно, их владельцы не имели прочной осёдлости, а меняя место жительства, перевозили и свой домашний скарб, приспособленный к подвижной жизни. Малая высота столиков свидетельствует о том, что их хозяева ели, сидя на полу, на кошмах, подобных тем, какой устлан пол камеры. Любопытно, что крышки столов, при наличии довольно высоких бортиков, служили одновременно и блюдами. Пища, в частности варёное мясо, могла подаваться на таких столиках без опасения, что сок или подлива будут стекать со стола.
Не так легко подыскать полные аналогии этим замечательным столикам. Столики и троны с подобными круглыми резными ножками, опирающимися на львиные лапы и с кольцевым орнаментом нам хорошо известны в Ассирии и ахеменидской Персии. [21]
Скульптурное оформление львиных фигур, особенно голов, типичное переднеазиатское, восходящее к ассирийским и, позднее, к персидским скульптурам и барельефам. Правда, подобные же фигуры, но в иной композиции имеются и ближе, например известная сибирская литая бронзовая шейная гривна Эрмитажного собрания с двумя лежащими лицом к лицу
(21/22)
львами. Оформление голов с приоткрытой пастью, характерным завитком, отделяющим анатомическое лицо от черепной коробки, глаза и уши, оформление лап, — всё это в ножках столов (табл. VIII, 1) и в шейной гривне идентично. Только верхняя губа льва ножки — в складках, у льва же гривны — гладкая. Нет существенных и стилистических различий, так как гривна, несомненно, отливалась по оригиналу, вырезанному из дерева. Всё же, как самый сюжет, так и детали его воспроизведения не местные, не сибирские. В частности, эти характерные складки верхней губы льва при разинутой пасти типичны для ассирийской скульптуры и барельефов VII в. до н.э., [22] а характерное для наших алтайских львов оформление они получают в ахеменидской Персии. [23]
Рис. 6.
[Сосуд с наклеенными кожаными фигурками петухов.]
Глиняные кувшины одной и той же формы и величины стояли на полу камеры. Один из них, непотревоженный грабителями, стоял между двумя столиками с львиными ножками. Другой, от которого уцелело только горлышко и отдельные черепки, стоял у восточной стенки камеры, рядом со столиком на круглых ножках. Целый кувшин при вскрытии камеры стоял во льду, но в такой степени растрескался, что при оттаивании его можно было взять только по частям; особенно сильно разрушилось дно.
Кувшин этот (табл. X, 1) плоскодонный (диам. 12 см), с широким туловом (диам. 28.5 см) и узкой (диам. 11.5 см) шейкой, расширяющейся к верхнему краю горлышка (диам. 17 см); высота кувшина 50 см. Вылеплен он из серой глины со значительной примесью, в качестве связующего элемента, мелкого гравия; примесь эта в тесте распределена неравномерно, местами в изломах видны только отдельные зёрна, а местами наблюдается большое скопление гравия, крупностью отдельных зёрен до 6 мм, а в некоторых случаях попадаются пластинки до 11 мм длиною. Как этот, так и второй сосуд изготовлены без гончарного круга, методом последовательного наложения колец или полос шириною в 8 см. Наружная и внутренняя поверхности сосуда покрыты хорошо отмученной желтовато-красной глиной и тщательно заглажены. Особенно хорошо лощение с наружной поверхности. Толщина стенок 14 мм в нижней части кувшина, близ дна, в расширенной части туловища около 8 мм, в суженной части шейки 7 мм, а у края венчика — 9 мм. Обжиг не равномерный, произведён на костре. Верхняя половина второго такого же кувшина — с узким (10.4 см) горлышком, расширяющимся к верхнему краю (диам. 16.3 см), с широким туловом (29 см). Горлышко целого сосуда по верхнему краю было оклеено широкой (8 см) полоской очень тонкой кожи, а по тулову были наклеены шесть силу-
(22/23)
Рис. 7.
[Кожаные фигурки петухов.]
этных изображений петухов, вырезанных из более толстой кожи. Наклеены они были так, что три направлены в одну сторону и три — в обратную. Следовательно, одна пара петухов обращена друг к другу головами (рис. 6), а другая пара, на противоположной стороне кувшина, — хвостами. Гладкая
поверхность кожи наклеивалась на кувшин, мездряная же наружная поверхность была покрыта тонкой оловянной фольгой. Один из петухов в хвостовой части был повреждён и скреплён шерстяной ниткой двойным стежком. Все петухи (рис. 7) однотипны, но вырезаны не по трафарету, а каждый самостоятельно. Изображены они в позе шествующих один за другим, с одной слегка приподнятой лапой. Несмотря на известную условность в воспроизведении этой птицы, мастерски переданы характерные её особенности головка с бородкой и гребнем, поднятый кверху «петушиный» хвост.
Рис. 8.
[Вырезанный из кожи цветок лотоса.]
Был ли оклеен какими-либо изображениями другой кувшин, нам неизвестно. Возможно, что его украшали вырезанные из кожи цветки лотоса, один из которых (рис. 8) найден вместе с черепками близ его горлышка, но возможно, что здесь были и такие же петухи, как на первом сосуде, так как среди обрывков кожи найдены незначительные фрагменты ещё двух кожаных петушков. Судя по горлышку и части тулова кувшина, найденного в кургане I, он был точно такого же типа, как и наши.
(23/24)
Ареал распространения кувшинов описанного типа нами пока не выяснен, и вне пределов Алтая таких точно кувшинов мы не знаем. Это, повидимому, была своя местная керамика оригинальной формы.
Деревянные сосуды, вырезанные из цельного дерева, двух типов. Один (табл. X, 3) в виде кружки (выс. 14.5 см, наиб. ширина 13-14 см) со слегка отогнутым кнаружи верхним краем; дно сферическое; ручка короткая, но высокая. Другой сосуд (табл. X, 1) почти шаровидной формы (выс. 13.5 см, наиб. диам. 15.5 см) с сильно отогнутым кнаружи верхним краем. Ручка длинная и на неё надет бычий (Bos taurus) рог, оформленный на конце в виде копыта лошади; ручка эта была позолочена. Между рогом и туловом сосуда в ручке прорезано широкое сквозное отверстие, очевидно для подвешивания сосуда в жилище или при перевозке. Первый сосуд вырезан из ствола дерева, второй — из нароста лиственницы. Внутренность обоих сосудов вырезалась при помощи специального резца с изогнутым лезвием.
Рис. 9.
[Войлочный коврик с пришитым кольцом, подставка для сосуда. Схема.]
Форма этих деревянных сосудов со сферическим дном имеет многочисленные аналогии в золотых и серебряных сосудах, находимых в доскифских и поздних сарматских погребениях Предкавказья, [24] в скифских причерноморских, [25] в изображениях на ассирийских и персидских барельефах, [26] что указывает на широкое вообще распространение в данную эпоху сосудов со сферическим дном.
До сих пор не ясен был вопрос, как ставились такие сосуды. Ещё в кургане I было найдено несколько войлочных и травяных колец, назначение которых не было понятно. Точно такие же войлочные кольца найдены и в данном кургане в качестве подставок под деревянные сосуды со сферическим дном (табл. X, 3). Кольца эти, высотою 2.5-3 см, свёрнуты из полос довольно толстого чёрного войлока и обшиты снаружи красным или чёрным тонким войлоком, простым швом, кручёными сухожильными или плетёными шерстяными нитками. Диаметр этих колец различен и зависит от диаметра сосудов, под которые они подкладывались (от 14 до 18.5 см). Как правило, такие кольца свободно подкладывались под сосуды, но иногда они пришивались к войлочному коврику. На рис. 9 дано схематическое изображение угла такого коврика из чёрного войлока с пришитым к нему
(24/25)
чёрным войлочным кольцом. Любопытно, что в данном случае внутри этого кольца стоял не сосуд со сферическим дном, а глиняный плоскодонный кувшин.
В отличие от кургана I, стены камеры данного кургана обтянуты были простым, не узорным, чёрным войлоком. В пазах между брёвнами стен войлок этот был закреплён остро заточенными деревянными колышками, бронзовыми стерженьками, а в одном случае — бронзовым гвоздём с широкой шляпкой.
Рис. 10.
[Войлочный фриз.]
Между тем и в этом погребении найдены узорчатые войлочные фризы, части какого-то сложного, ещё не выясненного украшения. У конуса с мусором, под грабительским лазом, найдены куски войлочных фризов с многоцветными узорами из тонкого войлока, выполненными в технике апликации.
Один из них (рис. 10 и табл. XI) — полоса тонкого (около 1 мм толщ., шириною 13.5 см) белого, от времени побуревшего войлока, на которую нашит узор из ещё более тонкого разноцветного войлока. Апликации закреплены разноцветными кручёными шерстяными нитками, оконтуривающими отдельные фигуры орнамента. Местами такими же нитками вышиты детали узора. Шов либо простой, либо двойной, типа тамбурного. Мотив орнамента растительный, стилизованный, но в нём различим ряд вполне определённых элементов. Крупные центральные фигуры: цветы лотоса с лепестками чашечки и пестиком. Промежуточные фигуры — чашечка «лилии» с её бутоном наверху. Вверху, между этими мотивами, бутоны, внизу ровный одноцветный борт. Отдельные элементы, в общем сложного орнамента, различных, чередующихся цветов яркокрасного, кирпичного, синего, зелёного и жёлтого. Цвет нитей контурных и деталей рисунка: чёрный, жёлтый и
(25/26)
голубой. При многокрасочности узора, цвета отдельных его элементов подбирались так, чтобы не было двух одноцветных рядом находящихся фигур, ни в вертикальном, ни в горизонтальном направлениях. Если один из элементов рисунка условно я назвал лилией, то мотив лотоса не вызывает никаких сомнений.
Мотив лотоса имеется и на другом фризе (рис. 11 и табл. XII, 1). Узор здесь в основном состоит из тех же элементов, что и на первом фризе, но цветок лотоса не на подставках, а в «корзиночках», соединённых между собою
Рис. 11.
[Войлочный фриз.]
в одну сплошную гирлянду. Цвета апликации данного фриза — оранжевый и красный по белому фону, узор оконтурен кручёной шерстяной ниткой жёлтого цвета.
Очень интересно и изящно силуэтное, вырезанное из кожи, изображение цветка лотоса, о котором упоминалось выше (рис. 8). И здесь мы имеем условное, но традиционное, видимо, вполне установившееся воспроизведение цветка этого растения.
Когда речь шла о лотосах в круглых бляхах конского убранства, я уже отмечал связь этого орнаментального мотива с переднеазиатским культурным миром. Только что описанные фризы и силуэтное изображение лотоса наталкивают нас ещё на ряд параллелей: в сходной композиции изображение этого священного для древнего населения Нила и Ганга растения мы знаем на египетских изображениях [27] на ассирийских рельефах, [28] а также рельефах Персеполя и Суз. [29]
На полу погребальной камеры, в её юго-восточном углу, вместе со щепками от бортов колоды найден железный нож. В расстоянии метра от него, между столиками, найдены ножны этого ножа. Нож плоский, с длинной ручкой (12.5 см), со сравнительно коротким (7.5 см) лезвием (конец обломан) и с небольшим отверстием у слегка расширенного края ручки. При ширине ножа в среднем 1.4 см, ширина его массивной спинки 0.6 см;
(26/27)
Рис. 12.
[Деревянные ножны железного ножа.]
толщина края ручки на стороне лезвия всего около 0.3 см. Верхняя половина ручки, как это видно на рис. 12, с обеих сторон покрыта узором из накладных золотых пластинок. Подобные ножи для эпохи раннего железа — находка обычная, деревянный же футляр или ножны такого ножа найдены впервые. Ножны (рис. 12) вырезаны из целого дерева так, что только с одной стороны имеется глубокий вырез для вкладывающегося в них ножа, и сделан он с таким расчётом, чтобы часть ручки была видна. В нижнем, закруглённом, конце ручки проделано отверстие, в которое продет ремешок с узелком на одном его конце. Нож этот носился в ножнах, вероятно, у пояса и пристёгивался к нему при помощи ремешка, продетого в ушко ручки ножа и ремешка, укреплённого на нижнем конце ножен.
Молоток из рога благородного оленя (табл. XXII, 2) найден между столиками со львиными ножками, но не на полу камеры, а во льду, на высоте 12 см от пола. Отсюда можно заключить, что раньше он находился в другом месте и был брошен грабителями на лёд, покрывавший в то время пол камеры. Ударною поверхностью молотка является розетка рога; ствол рога обрублен на некотором расстоянии от края розетки, а глазничный отросток использован как ручка. Судя по данным этнографическим, такой молоток мог употребляться при обработке кож или при плющении листового золота или олова.
В восточной, головной, части колоды, у её южной стенки лежала деревянная «подушка» такой же овальной формы, как и найденная в кургане I, с легким перехватом посредине (17.5×36 см, выс. 8 см). Грубо обтёсанная, она была зашита в своеобразную «наволочку», части которой найдены там же, в колоде. Низ и бока подушки были обшиты гладкой, хорошо выделанной кожей, верх же, судя по остаткам замши, был покрыт сложной апликацией из кожи. Продольные боковые полосы украшены по углам апликацией в виде крупных розеток (рис. 13).
(/61)
Примечания. ^
[21] Ср. столики на барельефах из Хорсабада: Perrot et Chipiez, ук. соч., рис. 24 и 28. Особенно много их на барельефах Персеполя, там, где Артаксеркс I изображён на троне или даёт аудиенцию, на троне Саргона, в процессии данников (Herzfeld ук. соч., рис. 364 и 365, табл. 18, 67 и 77). См. также детали гробницы ахеменидских царей в некрополе Тахте-Джемшид и барельеф Анидона со ста колоннами, M. Dieulafoy, L’Art antique de la Perse. 1885. Pt. 3 табл. 4 и 19.
[22] См. фигуру льва из дворца Ашур-
(61/62)
насирпала (Нимруд) и позднее фигуру раненых льва и львицы из дворца Ашурбанипала (Куюнджик): Perrot et Chipiez, ук. соч., табл. 8, рис. 269 и 270.
[23] Барельефы Персеполя, см.: Herzfeld, ук. соч., рис. 261, табл. 62 и 83.
[24] См. известные Майкопские серебряные чаши и золотую из Новочеркасского клада: Я.И. Смирнов. Восточное серебро, 1909. табл. 1, рис. 1-12, табл. 3, рис. 9-11.
[26] Perrot et Chipiez, ук. соч., рис. 24 — Herzfеld, ук. соч., табл. 78.
[27] Dieulafoy, ук. соч., 1885, Pl. 3, рис. 78 лотос египетский, рис. 81 и 82 — ассирийский.
[28] Perrot et Chipiez, ук. соч., рис. 8, 81, 90, 135 и сл.
[29] Herzfеld, ук. соч., табл. 64. — Dieulafoy, ук. соч., Pt. 3, табл. 10, рис. 2.
|