Т.А. Константинова, А.В. Мясников
Чингисов камень: документальная история открытия.
Ключевые слова: архивные документы, Забайкалье, Нерчинский горный округ, Хирхиринское городище, Чингисов камень, Эрмитаж.
Резюме. В Госархиве Забайкальского края, в «Фонде Нерчинского горного правления» выявлены документы, свидетельствующие об открытии Чингисова камня в окрестностях Хирхиринского городища в Забайкалье и дальнейшей его доставке в Петербург. Чингисов камень является уникальным археологическим и эпиграфическим памятником средневековой истории Центральной Азии и датируется XIII веком.
Чингисов камень — это уникальный археологический и эпиграфический памятник средневековой истории Центральной Азии. Его история связана с Хирхиринским городищем, принадлежащему князю Исунке, внучатому племяннику Чингис-Хана. Датируется XIII веком. Городище располагается в Приаргунье (Забайкальский край).
История открытия Чингисова камня в существенной степени проясняется благодаря изучению комплекса документов, хранящихся в Госархиве Забайкальского края [ГАЗК], в фонде «Нерчинское горное правление» (ГАЗК. Ф. 31). В этом фонде собраны документы, отражающие деятельность Нерчинских горных заводов, действовавших в Забайкалье в XVIII — начале XX в. Интересующие нас документы сформированы в «Дело о требовании Кабинетом Его Императорского Величества редкостей, заслуживающих уважения по своей древности, и о воспрещении разрушать из таковых если есть где-либо здания и доставлении карты Нерчинского округа в 3 экземплярах. С 1824 года по 1845 год» (ГАЗК. Ф. 31. Оп. 1. Д. 861. С. 986-1090). В состав документов вошла обширная переписка, отражающая взаимодействие центральной и региональной власти по вопросу о сборе сведений и сохранению древностей. По документам устанавливается, что в 1824 г. канцлер Российской империи граф Н.П. Румянцев «изъявил желание иметь из Сибирского края некоторые вещи, заслуживающие внимание по своей древности, как-то: монету прежних иноплеменных обитателей Сибири, рукописей их и прочее сему подобное» (там же. С. 987). Об этом он сообщил генерал-губернатору Западной Сибири; он же, в свою очередь, — генерал-губернатору Восточной Сибири; тот же незамедлительно уведомил начальника Нерчинского горного округа [НГО] Кабинета Его Императорского Величества [КЕИВ] Тимофея Степановича Бурнашева. Последнему из названных рекомендовалось обратить внимание на древние архивы из городов Нерчинска и Верхнеудинска, а также на архив господина Барбота де Марии (бывшего ранее начальником НГО), поскольку в них могли содержаться сведения о некоторых местах и острогах Даурии, в т.ч. Албазина. Через месяц (7.5.1824) из Нерчинского завода в Иркутск ушёл ответ, что всё «заслуживающее по этой части уважения» непременно будет доставлено (там же. С. 989). Далее руководитель НГО отдал распоряжение управляющим всех подчинённых ему заводов о сборе древностей. В переписке они называются чудскими, т.е. принадлежащими иноплеменным обитателям Сибири, при этом идёт речь о вещах, монетах и рукописях (там же. С. 991). С заводов и приисков начинают поступать сообщения о находках медных мунгальских монет, железных вещей, кирпи-
(272/273)
ча с изображениями животных, зуба мамонта и др. (там же. С. 992-1018). Горный инженер Злобин напомнил руководителю НГО, что непосредственно в Нерчинском заводе хранится «несколько обделанных из гранита истуканов» (там же. С. 999).
В марте 1827 г. непосредственно из КЕИВ на имя Т.С. Бурнашева поступило предписание о необходимости представления сведений в виде описаний и планов о древних зданиях и других древностях (там же, с. 1019). В дополнение к этому из Министерства внутренних дел через канцелярию губернатора Восточной Сибири пришёл циркуляр, запрещающий такие здания разрушать и требующий контролировать их состояние (там же. С. 1021-1022). В ответе Т.С. Бурнашева в КЕИВ сообщается, что никаких древних зданий и вещей на территории горного округа не выявлено (там же. С. 1023-1024).
Однако в КЕИВ уже располагали сведениями о древностях Забайкалья. Так, ещё в 1819 г. в петербургском журнале «Сибирский вестник» (за 1818 г., №4) Г.И. Спасский опубликовал статью «Памятники древности в Сибири северной и восточной» («Памятники древности...». С. 108-122). В ней повествуется о древних развалинах Приаргунья, где найдены каменные драконы и плита с надписью. Вероятно, в связи с этим из КЕИВ начальнику НГО поступает предписание о том, чтобы «находящийся в Нерчинском заводе гранитный камень с высеченной на нем монгольской надписью, взятой из древних развалин на речках Киркир и Кондуй, доставить водою к начальнику Колыванвоскресенских заводов, с одним из имеющих следовать в тамошние заводы и будущего 1830 года транспортов свинца, для дальнейшего отправления сего камня в Кабинет с каменными изделиями Колыванской фабрики» (там же. С. 1030). Новый руководитель НГО С.П. Татаринов (8.1.1830) подтвердил получение предписания (там же. С. 1031-1032), а вслед за этим (24.1.1830) сообщил в КЕИВ, что «по осмотре камня с монгольской надписью я нашёл его изломанным в кось на две неравные половины. Со следующей почтою наблагоразсмотрение кабинета представлю рисунки частей камня» (с. 1033). В следующем рапорте (1. 2.1830) С.П. Татаринов представляет в КЕИВ рисунок камня в фас и профиль с указанием масштаба (там же. С. 1034-1035). В том же месяце кабинетский регистратор Иванов докладывает С.П. Татаринову, что Александр Васильевич Попов, которому был доставлен рисунок камня, осуществил перевод надписи на российский язык. Этот перевод содержится в партикулярном письме, направленном А.В. Поповым С.П. Татаринову (там же. С. 1037). К сожалению, этого частного письма в архивных документах не оказалось. Отметим, что А.В. Попов, выпускник Казанского университета, в то время находился в Иркутске с целью углублённого изучения монгольского языка. Тем временем камень с надписью был упакован в двух деревянных ящиках, вес которых оказался 56 пудов 35 фунтов (там же, с. 1038). Следующий документ подтвердил факт доставки ящиков с камнем в Петербург в 1832 г. В ответ (29.8.1833) из столицы благосклонно информировали руководителя НГО Степана Петровича Татаринова, что присланный из Забайкалья камень оказался, по изъяснению академика Шмидта, «весьма важным и даже единственным документом времён славного завоевателя Чингис-хана». Далее в письме излагались соображения о том, что господин министр финансов желает иметь «подробнейшие сведения как о месте и времени открытия сего монумента, так и вообще находящихся в Нерчинском краю древностей» (там же. С. 1044-1046). С.П. Татаринов поручил (30.8.1830) горному инженеру А. Таскину произвести все разыскания в отношении Чингисова камня, в том числе посетить Кличкинский рудник и Кондуевскую слободу (там же. С. 1047-1048). А. Таскин посетил указанные места и установил, что Чингисов камень был открыт в 1802 г. начальником НГО господином Чернициным и тогда же доставлен в Нерчинский завод. Шихмейстер Мыльников рассказал А. Таскину, что «монумент сей найден был в 17 верстах от Кличкинского рудника на левой стороне от речки Хоркыры, впадающей в Урулюнгуй, — а воды последней соединяются с Аргунью». А. Таскин побывал в обширной долине Хорхиринской, указанной Мыльниковым как место находки Чингисова камня. А. Таскин установил, что в этой долине есть «невысокая круглая возвышенность наподобие кургана, имеющая диаметр 1½ сажень, по окружности которой в некотором определённом порядке расположены неболь-
(273/274)
шие круглые гранитные плиты; то было на сём месте какое-то здание, капище или временное жилище кочевого народа, или просто оно было только основанием, на котором воздвигнут был упомянутый гранитный камень как памятник — и современник ли он Чингис-хана или поставлен был во славу его после?»... От сего места далее по течению речки Хоркыры на правой стороне при самом её почти соединении с Урулюнгуем находятся также развалины, известные под именем его предков, оне представляли беспорядочные возвышенности, могущие только свидетельствовать о том, что некогда существовавшие здесь здания; какия — этого не предусмотреть, не предугадать нельзя. В сих развалинах служителем Чупиным, по моему распоряжению тут работавшем найдена медная с монгольской надписью...» (там же. С. 1079-1084). Сверх того А. Таскин осмотрел развалины Кондуя, находящиеся в 5 верстах от Кондуевской слободы, подтвердив наличие там древних развалин (там же. С. 1085-1087). На основании исследований А. Таскина С.П. Татариновым был составлен отчёт в Петербург (30.3.1833). В нем особо подчёркивалось, что Чингисов камень был найден не в Кондуйских развалинах, а в 17 верстах от Кличкинского рудника, на левой стороне речке Хорхиры, впадающей в Урулюнгуй (там же. С. 1088-1089).
Так документально устанавливается, что Чингисов камень первоначально находился в окрестностях Хирхиринского городища. В 1802 г. он был перевезён в Нерчинский завод — центр Нерчинского горного округа Кабинета Его Императорского величества. В 1832 г. доставлен в Петербург.
В настоящее время Чингисов камень представлен в экспозиции Государственного Эрмитажа.
Список литературы.
ГАЗК. Ф. 31 (Нерчинское горное правление).
ГАЗК. Ф. 31. Оп. 1. Д. 861. С. 986-090 (Дело о требовании КЕИВ редкостей...)
|