С.Г. Кляшторный
Древнетюркские племенные союзы
и государства Великой Степи.
// С.Г. Кляшторный, Д.Г. Савинов. Степные империи Евразии.
СПб: Фарн. 1994. С. 8-91.
Первый Тюркский каганат.
На Алтае тюрки-ашина, вынужденные выплачивать аварам дань железом, создали крупное объединение племён, которое уже в 545 г. установило дипломатические отношения с одним из северокитайских государств. Первым посредником в этих переговорах стал согдиец, выходец из Бухары.
Однако, наиболее крупным объединением племён, говоривших на языках, впоследствии названных тюркскими, был огузский племенной союз, носивший в китайских средневековых источниках название теле. Уже в IV-V вв. многочисленные племена, входившие в это объединение, появились в западной части евразийских степей; их главной территорией оставалась Джунгария и Северная Монголия. Тюрки-ашина сумели подчинить некоторые огузские племена и, усилившись за их счёт, восстали против своих аварских правителей. Последний аварский каган, Анахуань, разгромленный в битве, покончил жизнь самоубийством. Вождь тюрков Бумын в 551 г. принял титул кагана. В 552 г. он умер; ему наследовали Кара-каган (552-553) и Муган-каган (553-572), которые довершили разгром аваров.
Большая часть аварских племён бежала в Корею и Северный Китай, другие — на запад. Включив в состав своих орд многочисленные позднегуннские племена Поволжья, Приазовья и Северного Кавказа, эти авары в 558-568 гг. прорвались к границам Византии, создали в долине Дуная своё государство и не раз опустошали страны Центральной Европы.
Муган-каган окончательно утвердил господство тюркского эля в Центральной Азии и Южной Сибири, покорив монгольские племена киданей в юго-западной Маньчжурии и тюркоязычных кыргызов на Енисее (в Туве и Хакасско-Минусинской котловине). По словам китайской летописи, он «привёл в трепет все владения, лежащие за границей (Великой стеной. — С.К.). С востока от Корейского залива на запад до Западного моря (Каспия. — С.К.) до десяти тысяч ли, с юга от Песчаной степи (пустыни Алашань и Гоби. — С.К.) на север до Северного моря (Байкал — С.К.) от пяти до шести тысяч ли, — всё сие пространство земель находилось под его державой. Он сделался соперником Срединному царству» (Бичурин, 1, 229). Последнее утверждение не вполне точно — каганат в эту эпоху фактически превратил оба северокитайские государства — Северное Ци и Северное Чжоу — в своих данников. Особенно усилилась эта зависимость при наследнике Муган-кагана, Таспар-кагане (572-581).
Успешными для тюрков были и их западные походы. К концу 60-х гг. VI
(15/16)
в. Тюркский каганат включается в систему политических и экономических отношений крупнейших государств того времени — Византии, сасанидского Ирана, Китая — и ведёт борьбу за контроль на торговом пути, связывающем Дальний Восток со странами Средиземноморья.
Непрерывные завоевательные войны на время приглушили острые противоречия, возникшие в ходе социальной перестройки тюркского общества, но первые же неудачи быстро изменили обстановку. В 581-588 гг. раздробленный до того Китай был объединён под властью династии Суй (581-618 гг.); осуществлённые там реформы привели к быстрому росту экономической и военной мощи империи. Усиление Китая совпало с началом распрей внутри правящей группировки тюрков, прежде всего и в самом династийном племени ашина, и со страшным голодом в степи. Рост государства и влияния тюркской аристократии, стремившейся к автономному управлению захваченными территориями, обеднение массы рядовых кочевников, вынесших на своих плечах все тяготы непрерывных войн и лишившихся средств существования вследствие джута 581-583 гг., новая политическая обстановка, не дававшая тюркским каганам возможности искать выход в набегах — всё это привело каганат к острейшему социально-политическому кризису и междоусобице. В 582-603 гг. окончательно завершился распад каганата на восточную (центральноазиатскую) и западную (среднеазиатскую) части; между Восточнотюркским и Западнотюркским каганатами велись всё это время изнурительные войны.
Лишь при Шиби-кагане (609-619 гг.) Восточнотюркский каганат на короткое время вышел из состояния кризиса; наметился новый подъём его политического могущества. Гражданская война в Китае (613-618 гг.) и падение династии Суй, которую сменил дом Тан (618-907 гг.), позволили Шиби и его младшему брату Эль-кагану (620-630 гг.) возобновить войны на южной границе. Однако к этому времени обстановка в каганате существенно изменилась.
Давно минули времена, когда весь племенной союз тюрк, стоявший на высшей ступени варварства, видел в грабительских походах нормальный и доходный промысел. Восьмидесятилетний путь исторического развития созданного тюрками государства привёл к глубоким качественным изменениям общества. Всевластный каган руководствовался в политике интересами аристократической верхушки, в значительной мере оторвавшейся от своих корней в роду и племени. Война становилась выгодной только для правящего класса каганата, которому доставалась львиная доля добычи и дани. Основная масса населения жила доходами скотоводческого хозяйства, часть продукции которого обменивалась на продукты земледелия и ремесла. Рядовые кочевники были заинтересованы не в походах за рабами и драгоценностями, не в дани шёлком, а в мирной меновой торговле. Иногда тюркские каганы считались с насущными нуждами своих подданных, обращались к императорскому правительству Китая с просьбой разрешить меновой торг. Но на протяжении чуть ли не двух тысячелетий пограничная торговля
(16/17)
рассматривалась в Китае лишь как средство политического контроля над «варварами», монополизировалась императорским двором и предельно ограничивалась. За двести лет существования в Центральной Азии тюркских каганатов имеется только несколько сообщений об открытии меновых рынков на китайской границе. Поэтому, на определённом этапе истории, тюркской аристократии удавалось получать широкую поддержку рядовых общинников в её военных предприятиях на южной границе. Алчность и борьба за господство над чужими землями были свойственны и императорскому двору, и каганской ставке, а страдали от этого китайские землепашцы и тюркские скотоводы, стремившиеся к мирной меновой торговле на пограничных рынках.
В течение 620-629 гг. Эль-каган и его военачальники организовали 67 нападений на границах. Непрерывные войны требовали бесперебойного снабжения огромной армии кагана, постоянного ремонта конского состава и многих других затрат. В результате Эль-каган, не довольствуясь данью и добычей, усилил обложение податями и сборами собственного народа. Подати оказались особенно тяжёлыми в годы джута, падежа скота и голода (627-629 гг.) Противоречия между народными массами и правящей верхушкой ярко выразились в изменении управления. Эль-каган, следуя по пути, предложенному его предшественниками, перешёл к формам и методам осуществления власти, свойственным социально более развитым обществам. Не полагаясь на старые органы управления, представители которых были в какой-то степени связаны родоплеменными традициями, каган заместил должностных лиц, занимавших ключевые посты гражданского управления, китайцами и согдийцами.
В глазах народа обострение социального неравенства и классового угнетения было непосредственно связано с переходом реальной власти в руки чужаков. Недовольство угнетённых и обездоленных превратилось в ненависть к иноземцам. Внутренние противоречия в каганате казались столь очевидными, что стали темой докладных записок китайских пограничных чиновников, наблюдения которых были резюмированы историографом: «Тюрки имели простые обычаи и были по природе простодушны. Хели (Эль-каган — С.К.) имел при себе одного китайского учёного, Чжао Дэ-яня. Он уважал его ради его талантов и питал к нему полное доверие, так что Чжао Дэ-янь стал мало-помалу управлять государственными делами. Кроме того, Хели доверил правление ху (согдийцам), удалил от себя своих сородичей и не допускал их к службе. Он ежегодно посылал войска в поход..., так что его народ не смог более переносить эти тяготы... Год за годом (в стране) был великий голод. Налоги и сборы стали невыносимо тяжёлыми, и племена все более отвращались от Хели» (Liu Mau-tsai, 1958, с. 194).
Последствия не замедлили сказаться. В 629 г. Эль-каган потерпел поражение в Шаньси. Сразу же против Эль-кагана восстали огузские племена (токуз-огузы). Воспользовавшись обстановкой, императорская армия вторглась на территорию каганата и, покинутый всеми, Эль-каган попал в плен (630 г.). Так завершилась история
(17/18)
первого Тюркского каганата, точнее, его восточной части.
|