С.Г. Кляшторный
Древнетюркские племенные союзы
и государства Великой Степи.
// С.Г. Кляшторный, Д.Г. Савинов. Степные империи Евразии.
СПб: Фарн. 1994. С. 8-91.
[ Введение. ]
В I тыс. н.э. началось постепенное изменение этнической среды в евразийских степях. Преобладание здесь всё более переходило от восточноиранских кочевых племён, потомков скифов, саков и сарматов, к тюркоязычным племенам. Древнейшие очаги тюркского этно- и глоттогенеза неразрывно связаны с восточной частью Евразии, от Алтая на западе до Хингана на востоке. Этот огромный регион не был изолирован ни от соседних цивилизаций, ни от горно-таёжных и степных племён иного этнического облика. Трассы миграционных процессов, то усиливаясь, то затихая, пронизывали Великую Степь. Однако, устойчивое соотношение тюркского этногенеза с востоком степной зоны Евразии позволяет связать появление первых тюркоязычных этнических групп с Центральной Азией и Южной Сибирью. Такая ситуация сохранялась вплоть до первых веков н.э.
(8/9)
Ускорение процессов социального развития и территориально-политической консолидации привело в середине I тыс. н.э. и в последующие несколько столетий к созданию тюркоязычными племенами крупных государственных образований (каганатов) на территории Южной Сибири, Центральной и Средней Азии, Нижнего Поволжья и Северного Кавказа Первого Тюркского каганата, Восточнотюркского каганата, Западнотюркского каганата, Хазарского каганата, Великой Болгарии, Второго Восточнотюркского каганата, Тюргешского каганата, Уйгурского каганата, а также государств енисейских кыргызов, карлуков, кимаков, кипчаков, приаральских огузов (гузов). Это время принято называть древнетюркской эпохой (Klyashtorny, 1992, сс. 203-206).
Наиболее значительна была историческая роль древнетюркских государств Центральной Азии, где сложились крупные и сравнительно устойчивые этнополитические группировки собственно тюркских, огузских, кимако-кипчакских и кыргызских племён. В рамках созданных ими объединений и государств завершается процесс становления социально развитого общества и особого типа цивилизации у кочевников Евразии (Кляшторный, 1987, сс. 58-62).
Этнолингвистическая ситуация на востоке Евразии в I тыс. н.э.
В течение I тыс. до н.э. первой половины I тыс. н.э. осёдлое население и кочевые племена в полосе степей и гор между Нижним Поволжьем и Алтаем были преимущественно носителями индоевропейских языков. Более того, крупные массивы индоевропейского населения преобладали в Западной Монголии, Восточном Туркестане и в регионе к северу от долины среднего течения р. Хуанхэ. Вместе с тем, уже тогда, в результате интенсивных и постоянных миграций населения в евразийских степях, на территорию к западу от Алтая проникали более или менее компактные группы не только индоевропейских, но также протоугорских племён из Западной Сибири и Приуралья, и так называемых «алтайских» племён из Восточной Сибири и восточной части Центральной Азии. «Алтайскими» эти племена названы условно; первоначально они формировались значительно восточнее Алтая, на огромной территории южной полосы Сибири, между Енисеем и Тихим океаном, в Монголии и Маньчжурии, и в нынешних провинциях Северного Китая. Во II-I тыс. до н.э. в среде «алтайских» племён постепенно сформировались пратюрко-монгольская и пратунгусо-маньчжурская языковые общности. Внутри первой из них в середине I тыс. до н.э. началось сложение прототюркских и протомонгольских языков, причём племена-носители протомонгольских языков консолидировались в Северной Маньчжурии и Северо-восточной Монголии, а племена носители прототюркских языков расселялись главным образом в Центральной и Внутренней Монголии, от Байкала до Ордоса. Процессы языковой дифференциации были весьма сложными и протекали в разных областях неодинаково; на многих территориях прототюркские и протомонгольские племена жили смешанно, в Западной и Центральной Монголии, где до начала II в. до н.э. преобладали юэчжи (вероятно, ираноязычные), прототюркские племена находились в непосредственном соседстве с ними.
Такова была, в самых общих чертах, этнолингвистическая карта Средней и Центральной Азии до образования первой кочевнической «империи» в Центральной Азии, которая была создана племенным союзом хунну (гуннов), оттеснившим юэчжей и родственные им сакские племена в Среднюю Азию. Хотя сами гунны не относились к числу «алтайских» этносов, внутри гуннской конфедерации преобладали племена, говорившие, по-видимому, на древнейших тюркских языках; следует учесть, однако, что в лингвистическом отношении кочевые племена, входившие в состав гуннской «империи», никогда не были однородны.
(9/10)
Проникновение прототюркских и протомонгольских племён на запад началось рано; уже у приаральских ираноязычных саков антропологи фиксируют монголоидную примесь; именно «алтайские» племена были носителями монголоидного физического типа. Среднеазиатские и приволжские степи в I тыс. до н.э. были очагом постоянных языковых и культурных контактов иранских, угорских (приуральских) и «алтайских» племён. Однако, вероятно, лишь после начавшегося на рубеже н.э. движения на запад гуннских племён, в степной зоне Средней Азии начинают складываться крупные тюркоязычные общности.
В IV-V вв. н.э. в Поволжье и Западном Казахстане консолидируются так называемые огурские племена, самым крупным из которых были болгары. Они говорили на одном из очень архаичных тюркских языков. По отдельным словам и грамматическим формам, сохранившихся в письменных памятниках, отразивших язык волжских и дунайских болгар (до славянизации последних), установлено, что язык болгар был предшественником современного чувашского языка; его элементы сохранены также в языках татар Поволжья, гагаузов, кумыков и некоторых других тюркоязычных народностей.
Языковая ситуация в степной зоне Средней Азии начала существенно меняться в середине VI в., когда, после возникновения Тюркского каганата, началось массовое переселение сюда древнетюркских племён. В VI-VIII вв. там складываются несколько древнетюркских языковых групп: болгарско-хазарская, западнотюркская (огузская), карлукская.
Конечно, все указанные этнические группы были весьма смешанными по определяющим их языковым признакам из-за постоянного изменения состава входивших в них племён, а также постоянного скрещения и взаимовлияния самых различных племенных диалектов. Так, именно в среде западнотюркских и карлукских племён, существовали племена, говорившие на так называемых «джекающих» диалектах, о чём свидетельствуют иноязычные письменные источники. В армянских источниках содержится рассказ о походе в Закавказье в 627 г. западнотюркского «Джебухакана»; здесь явно отражена тюркская диалектальная «джекающая» форма титула государей Западнотюркского каганата, ябгу-каганов. Известно также (по арабским и персидским источникам), что государи семиреченских (алтайских) и тохаристанских (бадахшанских) карлуков именовались в VII-VIII вв. то «ябгу», то «джабгу»; в этом чередовании отразился различный племенной состав карлукского союза племён, различия племенных диалектов. Вместе с тем, в источниках фиксируется весьма раннее появление «джекающих» элементов как в Западном Казахстане, так и в Семиречье.
В VIII-X вв., первоначально в Прииртышье и Приобье складывается значительная древнетюркская языковая группа — кимако-кипчакская. Характеризующие её памятники относятся уже к началу II тыс. н.э. Следует, однако, подчеркнуть, что если кипчаки как племенное объединение имеют весьма древнюю историю, то кимакский (йемекский) племенной союз, в состав которого несколько столетий входили кипчаки, занимая там
(10/11)
обособленное положение, сформировался в VIII-IX вв. из весьма разнородных племён и племенных групп, принёсших в Прииртышье самые различные древнетюркские диалекты.
Наряду с языками тюркской группы, в Южном Казахстане и Семиречье, в зоне осёдло-земледельческой и городской культуры, продолжала сохраняться, а с V-VI вв. даже расширяться, иранская (по преимуществу согдийская) языковая группа. В той же среде имелись очень небольшие группы населения, говорившие на одном из семитских языков — сирийском. Позднее сюда проник другой семитский язык, язык завоевателей Средней Азии, арабов, но он бытовал здесь в очень ограниченной сфере религиозной, учёной и юридической практики после принятии в X в. некоторыми тюркскими племенами ислама и возникновения Караханидского государства. В Северном Казахстане к концу I тыс. н.э. завершился процесс постепенного вытеснения тюркскими языками угорских языков.
Характерной чертой этногенетических процессов в Великой Степи был их дислокальный характер, определяемый высокой степенью подвижности населявших её племён. Общей особенностью тюркоязычных племенных объединений древности и средневековья была их неустойчивость, мобильность, способность легко адаптироваться в составе вновь возникающих племенных группировок. Только в рамках этнополитических объединений, созданных той или иной родоплеменной группой (династией), казалось бы хаотические миграции приобретали определённую направленность. И только в пределах обширных хронологических периодов заметно, что эти миграции подчинялись общей закономерности — смещению тюркоязычных этнических групп с востока на запад.
Таким образом, середину и вторую половину I тыс. н.э. возможно рассматривать как начальный период языковой тюркизации населения степей к западу от Алтая и вплоть до Поволжья и Северного Кавказа, включая Прикаспийско-Приаральский регион, где сформировалось в VIII-X вв. государство огузов, а также тюргешско-карлукское (западнотюркское) государство в Семиречье. Процессы распространения древнетюркских языков и диалектов по всей этой территории происходили как в результате миграции сюда из Центральной Азии тюркских племён, так и в результате ассимиляции части местного населения в тюркоязычной среде.
|