B.B. Горбунов, С.М. Ситников

Результаты обследования двух аварийных памятников эпохи средневековья в Алтайском крае.

// Сохранение и изучение культурного наследия Алтая. Вып. XI. Барнаул: 2000. С. 226-230.

Во время проведения полевых работ сезона 1999 года археологическими отрядами Лаборатории исторического краеведения БГПУ под руководством С.М. Ситникова были сделаны интересные находки при осмотре двух аварийных объектов.

Один из них представляет собой курганную группу, расположенную в Локтевском районе Алтайского края. Этот памятник обнаружен на правом берегу р. Алей, на вершине небольшой сопки, высотой около 10 м, в 250  м к востоку от развалин животноводческих ферм бывшего села Луговское, и получил название Луговское-1. Он состоит из двух каменно-земляных насыпей, образующих цепочку по линии ЮВ-СЗ. Курган № 1 имел диаметр 17 м и высоту 0,5 м. В его центре находилась свежая грабительская воронка размерами 2,5x1,5 м, глубиной 1,8 м от верха насыпи. Курган № 2 стоял в 35 м к северо-западу от первого объекта. Его размеры таковы: диаметр — 12 м, высота — 0,4 м. В центре насыпи фиксируется западина от древнего ограбления размерами 2x2 м, глубиной 0,2 м.

При обследовании свежего грабительского отвала кургана № 1 был обнаружен следующий инвентарь: обломки железного однолезвийного меча (рис. 1. 1), бронзовые пряжки (рис. 1. 2, 3) и бляхи-накладки от поясного набора (рис. 1. 4, 5), фрагмент бронзовой бляхи с рельефным орнаментом (рис. 1. 6) и обломок бронзовой пластины с заклёпкой (рис. 1. 7). Детали оформления поясной гарнитуры (фигурноскобчатые бортики и прорези, орнамент, небольшие пропорции блях-накладок) позволяют датировать курган № 1, и видимо весь памятник, втор. пол. IX — перв. пол. X вв. н.э. и отнести его, предварительно, к грязновскому этапу сросткинской культуры Лесостепного Алтая. Однако подтвердить это могут лишь раскопки данных курганов. Необходима постановка памятника Лугавское-1 на охрану, с целью предотвращения его дальнейшего разграбления.

Второй аварийный объект, также представляет собой курганный могильник, который расположен в Хабарском районе Алтайского края. Памятник был открыт B.C. Удодовым в 1984 году на левобережье р. Бурла, в 360 м к юго-востоку от песчаного карьера с. Хабары и в 1,37 км по тому же направлению от самого райцентра, в окрестностях села Кайгородка. На высокой, распаханной гриве зафиксировано две земляные насыпи, стоящие друг от друга на 280 м и образующие цепочку по линии ЮЗЗ-СВВ. Объект получил название Кайгородка-V. Курган № 1 (западный) имел диаметр 12 м при высоте 0,3 м, курган № 2 (восточный) — диаметр 18 м, высоту 0,5 м. Насыпи подвергались длительной распашке и визуальных следов ограбления не содержали (Удодов B.C., 1985, с. 3, рис. 8).

В 1999 году это место вновь было осмотрено археологами. На распаханной поверхности кургана № 2, в центре, лежали обломки конских костей (черепа и таза) и помятые металлические изделия (наносный султанчик и налобная бляха). Предпринятая расчистка разрушения выявила целое скопление предметов снаряжения верхового коня, кости передних и задних ног лошади, а также новые фрагменты черепа и таза животного. Вещи и кости утратили своё первоначальное положение, но не были растащены плугом слишком далеко и сохранили определённую компактность. Слой насыпи в этом месте оказался слишком тонок (вследствие многолетней распашки) и расчистка сразу вывела на уровень древней поверхности. К северу от скопления проявился контур могильной ямы, который был зачищен по древнему горизонту. Пятно имело овальную форму размерами 3x2 м, с ориентацией длинной осью по линии З-В. Цветность его заполнения указывала на древнее ограбление. После необходимой фиксации объект был законсервирован.

Учитывая местонахождение костей коня и предметов, можно реконструировать его положение относительно могилы. Конь был погребён на уровне древней поверхности, вдоль южной стенки ямы, головой на В, о чём говорит скопление удил с псалиями, большей части украшений узды и обломков черепа. Из других костей лошади полностью обнаружены передние и задние ноги, а также таз. Остальные кости скелета отсутствовали. Это позволяет предположить захоронение не целой туши коня, а её имитацию в виде передней и задней частей, уложенных в анатомическом порядке. Наиболее близкая аналогия такому обряду встречена на памятнике сросткинской культуры Шадринцево-1 (Неверов C.B., Горбунов В.В., 1996, с. 166, рис. 1. 4, 2. 6). Следует

(228/229)

Рис. 3. КМ Кайгородка-V, курган № 2. Гарнитура оголовья верхового коня. Бронза, серебро (?), позолота, кожа.

(Открыть Рис. 3 в новом окне)

(229/230)

отметить, что подобный способ захоронения отличается от «классических» погребений в сопровождении целой туши коня (тюркская традиция) или шкуры коня (кыпчакская традиция) и представляет собой их смешение. Такая ситуация могла иметь место на территории Лесостепного Алтая на шадринцевском этапе сросткинской культуры во втор. пол. X — перв. пол. XI вв. н.э., когда в составе местных некрополей появляются отдельные курганы или погребения кыпчаков (ингумация со шкурой коня) переселившихся сюда из Барабы и Среднего Прииртышья, после ослабления Кимакского каганата (Там же, с. 179).

Набор вещей, найденный среди костей лошади, составляет почти полную гарнитуру для оголовья. В него входят: железные удила с 8-видными внешними звеньями, стержневыми псалиями S-видной формы и кольцами для повода, наносный султанчик (рис. 2. 2), налобная бляха (рис. 1. 1), бляхи-накладки (рис. 2. 3, 4, 8), наконечники ремней (рис. 2. 5-8; рис. 3. 1-5), тренчики (рис. 3. 6-9) и пряжки (рис. 3. 10-14). Часть украшений изготовлена из бронзы (рис. 3. 4, 5, 9, 13, 14), лицевая часть других, вероятно, из серебра покрытого позолотой (рис. 2; 3. 1-3, 6-8, 10-12). Состав данного набора позволяет довольно уверенно реконструировать количество ремней узды. Она включала: налобный, наносный, нащёчные, подбородочный, подгубный и затылочный ремни. Налобный ремень был украшен соответствующей бляхой (рис. 2. 1), к наносному ремню крепился султанчик (рис. 2. 2), посередине нащёчных ремней располагались бляхи-накладки (рис. 2. 3, 4). Застёгивание затылочного, подбородочного и подгубного ремней производилось при помощи трёх наконечников, тренчиков (один из них утрачен) и пряжек (рис. 3. 3-5, 8, 9, 12-14). Нащёчные ремни крепились к скобам псалий двумя комплектами наконечников, тренчиков и пряжек (рис. 3. 1, 2, 6, 7, 10, 11). Помимо этого, в местах перекрещивания нащёчных ремней с налобным и наносным подвешивались четыре декоративных ремешка украшенные наконечниками и бляхами-накладками (рис. 2. 5-8). Последних должно было быть не менее 12 штук, по три на каждый ремень, но сохранилась только одна. На всех видимых деталях оголовья лицевая сторона сделана из серебра (?) покрытого позолотой и только комплекты подбородочного и подгубного ремней изготовлены целиком из бронзы. Данная узда, по своему составу и типам изделий, наиболее близка оголовьям из сросткинских памятников втор. пол. X — перв. пол. XI вв. н.э. Шадринцево-1 и Филин-I (Неверов C.B., Горбунов В.В., 1996, рис. 6. 1-4; Горбунов В.В., Тишкин A.A., 1999, рис. 1), хотя и отличается от них использованием деталей для застёгивания ремней.

Сходство инвентаря усиливается и близостью погребального обряда, отмеченному выше, Кайгородки-V и Шадринцево-1, а также и с Филином-I. В последнем, рядом с могилой (на УДГ) было положено два целых костяка коней (с юга и севера), один из которых имел полный комплект уздечной гарнитуры (Горбунов В.В., Тишкин A.A., 1999, с. 140, 141). На основании приведённых аналогий курганную группу Кайгородка-V следует датировать втор. пол. X — перв. пол. XI вв. н.э. и отнести к шадринцевскому этапу сросткинской культуры Лесостепного Алтая.

Важно отметить одинаковый характер разрушений на памятниках Кайгородка-V и Филин-I. Оба объекта повреждены в результате систематической распашки насыпей при сельхозработах, что привело к нивелировке поверхности курганов и выходу на около могильные захоронения и надмогильные конструкции. В случае на Филине-I это открыло дорогу современным грабителям (Там же, с. 137, 140). Кайгородка-V избежала подобной участи чисто случайно.

В заключение необходимо сказать о тревожном положении, которое складывается в последние годы вокруг сохранения древних памятников Алтая. Отсутствие системы вывода из землепользования курганных могильников ведёт к более широким масштабам их разрушения. Число аварийных ситуаций, в связи с этим, неуклонно возрастает и археологам трудно без соответствующих полномочий воздействовать на данный процесс. Хотелось бы обратить внимание Комитета культуры Алтайского края на бездействие органа государственной охраны — НПЦ «Наследие» в этой области. Обеспечить эффективную работу по охране и изучению памятников археологии могло бы создание специальной археологической службы при АГУ, который располагает достаточным количеством специалистов и большим опытом проведения охранных мероприятий.

Работа выполнена при поддержке РФФИ, грант № 00-06-80393.

наверх