|
A.Н. БернштамРис. 5. Бронзовая поясная пряжка, найденная в Берккаринском могильнике.(Открыть Рис. 5 в новом окне) |
Рис. 6. Бронзовая поясная пряжка, найденная в Берккаринском могильнике.(Открыть Рис. 6 в новом окне) |
бражению. Гораздо спокойнее, хотя в тех же реалистических тонах, дана нижняя, слегка отвислая губа, схематически оконтурен зев и заушные мышцы, изображённые в виде валика с резьбой, напоминающей жгут.
Вторую половину пряжки составляет условная передача гривы льва в виде плавных, слегка спускающихся книзу трёх рельефных прядей, завивающихся на концах. Каждая прядь дополнительно прочерчена парой тонких линий. Между концом гривы и концом пряжки проходит длинная поперечная щель для крепления ремешка. Пасть, как отмечалось выше, открыта. Около самого зева малая поперечная щель для продёргивания заострённого конца ремня с петлей и застёжка. От неё до конца морды хищника — необработанная плоскость, как бы зажатая между верхним и нижним рядом зубов. На этой площадке укреплён крючок в виде головы и шеи птицы типа лебедя, исполненной схематично, без деталей. Высота крючка 1.5 см (рис. 6).
Описанная пряжка, несомненно, прекрасный образец изобразительного искусства в металле и по художественному значению принадлежит к первоклассным образцам своего времени. Однако наряду с художественными достоинствами она явно несёт в себе уже известные элементы схематизации, например, в рисунке гривы, некоторую незаконченность во всём изображении.
Для выяснения вопроса о культурных связях и о традиции изображения обратимся к памятникам изобразительного искусства, имеющим непосредственное отношение к разбираемому сюжету.
Манера рисунка на пряжке производит впечатление, что в металле передана техника работы художника, работавшего с другим материалом. Сравнительно слабо выраженная скульптурность, приближающая изображение к плоскому рельефу, прорисовка гривы льва заставляет видеть в этом приём, более характерный для резьбы по дереву, чем для работы по металлу. Ближайшие аналогии данному сюжету, да и технике исполнения, мы находим в бляхах из богатого Шибинского кургана на Алтае, раскопанного и изученного М.П. Грязновым. 1 [1] Особенно явно сходство в рисунке — та же голова хищника как основной сюжет украшения. Известно, что шибинские курганы, по которым для Алтая даже установлена особая стадия, относятся к II-I вв. до н.э. Эта дата отчасти соответствует и времени курганов, в которых была найдена наша пряжка. Впрочем, техника застёжки широко известна для этого времени и за пределами Казахстана, например, среди сарматских погребений Северного Кавказа, где иной раз встречаются пряжки аналогичного типа с прорезным рисунком восточного происхождения, например с изображением верблюда. Такого типа аналог мне был в своё время указан Г. Подгаецким.
В рассматриваемой пряжке следует различать две манеры технического приёма. В то время как морда хищника передана более скульптурно, грива изображена плоско, прорезью. Геометрически правильные три завитка гривы невольно приводят к аналогии со своеобразными крыльями животных, окаймляющих борт Семиреченского алтаря, ныне хранящегося в Отделе Востока Эрмитажа. 2 [2] Крылья фантастических животных жертвенника переданы скульптурно, но почти в той же манере, того же рисунка. Невольно встаёт вопрос, не являются ли эти орнаментальные украшения на так называемых «собаках» Семиреченского алтаря теми же стилизованными львами, с той же стилизованной гривой? Наличие изображений хищников хорошо теперь известно на бронзовых предметах из Семиречья. На светильниках,
найденных на северном берегу оз. Иссык-Куль, также изображены львицы в борьбе с горными козлами. 1 [3] Семиреченский круг памятников из бронзового литья с изображениями животных становится таким образом сюжетно и стилистически очень тесно связанным. Разнообразные по технике выполнения, они имеют общий сюжет — образы хищников кошачьей породы. Нельзя пройти мимо того факта, что по сравнению с вышеотмеченными памятниками изображение на нашей пряжке наиболее схематично. Этим самым она попадает по сравнению с приведёнными аналогиями, быть может, в наиболее поздний круг памятников этого типа. Скульптурные звериные изображения семиреченских находок входят в круг так называемых «скифских памятников искусства V-IV вв. до н.э.». Начиная со II, а особенно I в. н.э. появляется характерная сарматская ажурность, наиболее ярко представленная по каргалинским находкам. 2 [4]
Переход от скифской скульптурности к сарматской плоскостной ажурности, естественно, проходит через изображения такого горельефного типа, каковой является наша пряжка. Естественней всего поэтому поместить её как промежуточное звено в этом развитии изобразительных приёмов и датировать веками III-II до н.э., когда хронологически и происходил этот переход от скифского к сарматскому искусству. Аналогичный процесс происходит на Енисее, Алтае, а также в Вост. Европе, у скифов и сарматов.
Следует отметить, что изобразительное искусство Семиречья имеет очень тесные связи с Алтаем. Вместе с тем, как уже показал М.П. Грязнов, еще в эпоху бронзы намечаются локальные особенности развития казахстанского очага бронзы. 3 [5] Видимо, эти же локальные особенности продолжаются и в скифскую и сарматскую эпохи. Шибинским аналогиям нашей пряжке на Алтае предшествуют аппликации Пазырыкского кургана, 4 [6] берккаринской пряжке предшествует бронзовая скульптура жертвенников.
Хотя вся тератологическая композиция Семиречья находит себе аналогии в южносибирских памятниках, нельзя отрицать иранского влияния на эти вещи. Саки, которые жили в Семиречье и явились создателями этих замечательных произведений, несомненно, находились под культурным влиянием иранских племён. 5 [7] Этим влиянием объясняются, в частности, явления зороастрийского культа, чему обязаны своим появлением жертвенники. Быть может, из Ирана идёт изображение льва, не известного для этих областей. Влиянием Ирана может быть объяснена и трактовка морды хищника.
Доказательством того, что западные влияния проникали в Семиречье, служат такие факты, как тиснение в золоте изображений Сатира и Медузы, найденных в усуньских погребениях III-I вв. до н.э. на Чу, что свидетельствует о влиянии грекобактрийского искусства. 6 [8]
Резюмируя изложенное, мы можем сказать, что Берккаринская пряжка является интереснейшим предметом искусства, уходящим своими корнями в скифское искусство и стоящим близко к грани перехода (III в.) последнего в новую стадию — «сарматскую». 7 [9]
[1] 1 М. Грязнов. Древние культуры Алтая. Материалы по изучению Сибири, вып. 2, Новосибирск, 1930; М. Ростовцев. Срединная Азия, Россия, Китай и звериный стиль, табл. IX, стр. 20-21. [см. переиздание]
[2] 2 См. в сб. «С.Ф. Ольденбургу» статью «Большой Семиреченский алтарь».
[3] 1 Б. Зимма. Иссыккульские жертвенники, Фрунзе, 1941.
[4] 2 А. Бернштам. Золотая диадема из шаманского погребения на р. Карголинке. «КСИИМК», 1940. вып. V.
[5] 3 М. Грязнов. Казахстанский очаг бронзовой культуры. Отд. отпеч.
[6] 4 Его же. Пазырыкский курган. Л, 1937.
[7] 5 A. Herrmann. Sakai, PW.
[8] 6 M. Воеводский и М. Грязнов. Усуньские погребения на территории Киргизской ССР. ВДИ, 1938, №3 (4).
[9] 7 Мы не останавливаемся сейчас на функциональном значении изображения (в плане идеологическом). Возможно, что это — отражение тотемистических представлений. Впрочем, по этому вопросу мы отошлём к работе В. Гольмстен «Из области культа древней Сибири». Из истории докапиталистических формаций, ОГИЗ, 1933.