М.И. Артамонов
Сокровища скифских курганов
в собрании Государственного Эрмитажа.
// Прага — Л.: «Артия», «Советский художник». 1966. 120 с.+ табл.
Частые курганы.
Как уже указывалось на примере Журовских курганов Среднего Приднепровья, скифская культура с греческими привнесениями была распространена не только в степях, но охватывала и лесостепное население Восточной Европы. И здесь так же, как и в степях, в IV в. количество вещей греческого происхождения значительно увеличивается, что свидетельствует о проникновении античных влияний, если и не прямым путём, то через посредство степного населения, далеко на север. В этом отношении большой интерес представляют воронежские курганы, в особенности группа ЧАСТЫХ КУРГАНОВ [ список ], находящихся под г. Воронежем. Здесь встречены типичные для лесостепных погребений большие ямы со следами столбов и деревянной облицовки стенок.
Особого внимания заслуживает третий курган с хорошо сохранившимся, неограбленным погребением. В нём были найдены: меч с обложенной золотом рукояткой, украшенной геометризированными фигурами животных (табл. 197), нередко встречающимися на обкладках других скифских мечей (например в Чертомлыке), наконечники стрел, точилка, остатки колчана — словом полный набор скифского вооружения. От убора сохранилось 200 золотых бляшек, в том числе прямоугольных с изображением грифона, золотое спиральное кольцо и железный обтянутый золотом браслет. Кроме того, здесь была золотая бляшка в виде головки птицы. Наиболее же замечательную часть находки составляет серебряный золоченый сосуд (табл. 198), подобный сосудам, вероятно, ритуального назначения, найденным в ряде других скифских курганов (Солоха, Куль-Оба, Чмырев курган и др.), и ещё чаще представленный в своём глиняном прототипе. Низ воронежского сосуда занят розеткой, средняя часть его сверху и снизу выделена орнаментальными поясками и заполнена рельефными изображениями, разбитыми на три группы. В одной из этих групп представлен сидящий длиннобородый и длинноволосый скиф, опершийся правой рукой на топор (табл. 195). Перед ним сидит другой такой же бородатый скиф с нагайкой в руке. Другая группа состоит также из двух сидящих фигур — одной бородатой, другой безбородой, молодой. Молодой скиф сидит, закинув одну ногу на другую и опершись на топор, старый скиф протягивает ему лук (табл. 196). В третьей группе бородатый скиф с жезлом или клевцом в правой руке, левую протягивает другому, повернувшему к нему голову тоже бородатому скифу, стоящему на коленях с двумя копьями в одной руке и щитом в другой. Все фигуры, как обычно, с обнажёнными длинноволосыми головами в типичном скифском костюме в виде короткого кафтана с открытым воротом, запахнутого на левую полу и подпоясанного. По бортам кафтаны украшены широкой полосой орнамента (вышивки) и оторочены мехом. На всех узкие, вышитые орнаментом
(60/61)
и унизанные бляшками штаны; бляшек нет только у воина с копьями и щитом. На ногах короткие, у лодыжек перевязанные ремешками сапоги. С левого бока к поясу подвешен горит, в коробке которого видны стрелы, а за ним лук, с горита свешиваются кисти. Из оружия представлены типичные скифские боевые топоры, короткие широколезвийные копья и четырёхугольный щит.
Воронежский сосуд близко сходен с сосудом той же, в основе, формы и несомненно того же назначения из керченского кургана Куль-Оба (табл. 226). Этого рода сосуды обычно изображаются в сценах приобщения богине на бляшках, во множестве находимых в скифских курганах IV в., и нередко встречаются в скифских комплексах, в особенности в своём глиняном варианте. Они, видимо, употреблялись в культовых актах. Изображения, представленные на куль-обском и воронежском экземплярах, на первый взгляд чисто бытового, повествовательного характера. Возможно, однако, что они имеют отношение и к культу, для которого предназначались эти сосуды, и изображают события мифологического порядка. Изготовленные в стиле классического греческого искусства в лучшей манере античных торевтов, эти сосуды убедительно свидетельствуют, что греческие художники, работавшие для скифов, были прекрасно знакомы не только с бытом своих заказчиков, но и с их идеологией, религиозными представлениями и обрядностью. Об этом, впрочем, можно заключить и по широко распространённым изображениям скифского культа, вышедшим из греческих мастерских, по всей вероятности, существовавших на Боспоре.
|