М.И. Артамонов

Сокровища скифских курганов
в собрании Государственного Эрмитажа.

// Прага — Л.: «Артия», «Советский художник». 1966. 120 с.+ табл.

Чертомлык. [ список ]

Знаменитый Чертомлыкский курган — также один из немногих скифских памятников, почти уцелевший от разграбления, совершавшегося ещё при современниках этого сооружения. Он находился к северо-западу от г. Никополя. Высота этого кургана превышала 19 м, т.е. приближалась к высоте пятиэтажного дома, а окружность его равнялась трети километра (330 м). Подошва насыпи была обложена громадными камнями. Раскопка его, принёсшая славу И.Е. Забелину, продолжалась, как и Солохи, два лета, хотя и ограничивалась широкой траншеей, прорезавшей курган поперёк, оставляя значительную часть его неисследованной. *

Уже недалеко от вершины кургана в насыпи при раскопках начали попадаться разные части уздечного набора: удила, псалии; на глубине 6,5 м была открыта целая куча удил с псалиями, налобниками, пуговицами, бляхами, колокольчиками и другими принадлежностями конского снаряжения, в том числе золотыми нащёчниками. Здесь было положено не менее 250 уздечек. Кроме того, здесь оказалось несколько наверший с фигурами зверей и птиц (рис. 89, 90), прорезная железная [бронзовая] жаровня со втулкой для насаживания на ручку (рис. 91), бронзовая шейная гривна в виде гладкого кольца и более 260 бронзовых наконечников стрел. На уровне материка обнаружились очертания нескольких ям, из которых центральная выдавалась своими размерами (рис. XI). Она была завалена камнями и в глубину имела почти 11 м, причём книзу постепенно расширялась и по дну занимала площадь 6,4×4,4 м. Раскопка её представляла исключительные трудности, как вследствие сложности извлечения камней и выкидки земли, так и ввиду опасности обвалов. На дне ямы, посредине, были замечены следы истлевшего дерева и камыша, отпечатки красок на земле и перержавевшие железные скобы и гвозди вдоль стен. Может быть, это были остатки катафалка. По углам ямы оказались четыре вырытые в виде пещерок камеры в 5 м длиной, 3,5 шириной и несколько более 2 м высотой. В одной из них (юго-западной) найдены два рядом лежащие скелета. У одного на шее была потёртая золотая гривна с 12 фигурками львов (рис. 92), а возле черепа 29 золотых четырёхугольных бляшек с изображением грифона (рис. 93),

(46/47)

украшавших головной убор, возможно, в виде башлыка. Под подбородком на месте завязок лежали две бляшки — одна четырёхугольная с изображением двух цветков, другая круглая с головой Медузы; на руках были надеты золотые широкие браслеты, на пальцах — гладкие кольца. У левого бока скелета лежал меч с обложенной золотом рукояткой и с золотым гладким наконечником ножен, спиральная золотая лента, обвивавшая рукоять нагайки, ножик и кучка бронзовых наконечников стрел с остатками кожаного колчана. На чреслах был бронзовый чешуеобразный набор от пояса, на ногах бронзовые наколенники (кнемиды). Слева от черепа найдены обломки бронзовой чаши и серебряного кувшинчика, несколько наконечников копий и ещё кучка наконечников стрел с остатками колчана. У другого скелета на шее была также золотая литая гривна с концами в виде львов (рис. 92), на правой руке серебряный браслет, на пальце золотое кольцо, на чреслах бронзовый пояс; у левого бока лежал перержавленный меч, обломки ножа и колчан со стрелами. Подле обоих находились ржавые гвозди и небольшие скобки.

Вторая камера (северо-западная) была занята женским погребением. Скелет лежал на остатках ложа в виде кусков сгнившего дерева, со следами синей, голубой, зелёной и жёлтой краски, занимавших более 2 м в длину и 1,5 м в ширину. На лбу погребённой на этом ложе находились золотая лента с растительным орнаментом, 49 бляшек в виде цветков и розеток и 7 золотых же пуговок, по сторонам черепа — две золотые серьги с подвесками на цепочках (рис. 96). Около головы и вдоль тела лежало 57 четырёхугольных бляшек, окаймлявших пурпурное покрывало. Бляшки имели изображение богини и предстоящего перед ней скифа с одной стороны и жертвенника с другой (рис. 97). [1] На шее находилась золотая массивная гривна с фигурами львов на концах. На руках скелета были золотые широкие с ребром посредине браслеты, на каждом пальце по кольцу, одно с изображением летящей утки (рис. 98). Возле правой руки лежало бронзовое зеркало с костяной ручкой.

Близ этого погребения на полу той же камеры лежал второй скелет, юноши, обращённый головой к первому. На руках его были бронзовый и железный браслеты, у левого бока нож, а пониже — кучка наконечников стрел. Слева от него стояла глиняная амфора. Тринадцать таких же амфор находились у северной стены камеры. У западной стены этой камеры помещалась знаменитая серебряная, местами позолоченная ваза с изображениями скифов, укрощающих лошадей (табл. 162-176), и большое серебряное, также местами позолоченное блюдо с фигурными ручками (табл. 177-179); на нём лежала серебряная черпалка с головкой собаки на конце рукоятки (рис. 99).

Серебряная ваза — амфора для вина высотою 0,70 м при наибольшей ширине в 0,39 м. По форме она напоминает самосские амфоры VI в., в горло её вделано сито для процеживания вина при её наполнении, а в нижней части тулова

(47/48)

имеются три отверстия, оформленные одно в виде лошадиной (табл. 171), а два других в виде львиных голов (табл. 172, 173), снабжённых внутри ситечками же; снаружи они закрывались втулками, привешенными на цепочках. Тулово сосуда покрыто роскошным рельефным орнаментом, причём на передней стороне он высокий, а на задней постепенно понижается, переходя в гравировку. Орнамент состоит из растительных разводов с зубчатыми листьями, пальметками и цветами. В верхней части на завитках стеблей или на цветках по сторонам пальметок, расположенных в центре лицевой и обратной сторон, помещены по два профильных изображения птиц с поднятыми крыльями, отличающиеся тончайшей отделкой деталей. Внизу — по бокам вазы — ещё по одной такой же птице и по фигуре журавля. Рельефная головка лошади спереди сосуда окружена лучезарным венцом и двумя поднятыми крыльями с детально отделанными перьями, так же как и на крыльях птиц. В верхней части сосуд опоясан горельефным фризом, каждая фигура которого отлита отдельно, а затем припаяна к поверхности сосуда. Две пасущиеся лошади, обращённые в разные стороны и помещённые в середине задней стороны, делят этот фриз на две части (табл. 168, 176). Каждая из них начинается сценой поимки коня: скиф накинул аркан на несущуюся лошадь и, присев на землю, старается удержать её стремительный бег (табл. 166). Далее с одной стороны скиф стреножит смирно стоящую оседланную лошадь (табл. 175), а с другой — скиф, держа лошадь за повод, подгибает ей переднюю ногу (табл. 167), вероятно, заставляя опуститься на землю. В центре лицевой стороны три скифа, опутав лошадь арканами, валят её на землю, четвёртый скиф в кафтане, опущенном с правого плеча, стоит сбоку, готовясь, вероятно, объезжать дикого коня (табл. 174). Скифы одеты так же, как и на изображениях из Солохи. Они в коротких узких кафтанах, широких штанах и в мягких, подвязанных ремешками сапогах. Головы у всех обнажённые с длинными волосами, лица частью бородатые, а частью молодые, безбородые. По плечикам сосуда — две рельефные группы грифонов, терзающих оленя (табл. 169). Орнамент и фриз были выделены позолотой на серебряном фоне амфоры. Вся она в целом представляет образец работы первоклассного мастера как в художественном, так и в техническом отношении.

В третьей камере (юго-восточной) стоял небольшой медный котёл и пять глиняных амфор, а перед ними лежал плохо сохранившийся скелет собаки; тут же находились кучки бронзовых наконечников стрел со следами кожаных колчанов и пять ножей с костяными ручками. В углу по стенкам стояли рядами стрелы; некоторые были вполне целыми, с древками около 0,70 м длиной. Всего их было 350 штук. Здесь же найдены остатки, видимо, ковра. Вдоль стен собрано множество золотых бляшек и пуговок, лент, трубочек, привесок и других украшений одежды, в том числе части нескольких головных уборов, вероятно, висевших на железных крючьях по стенкам и на своде камеры. В следующей, четвёртой, камере (северо-восточной) вдоль стен стояло 6 амфор. Посредине найдены: бронзовое зеркало с железной ручкой, серебряная ложка и костяные пластинки от ларца, а близ входа лежал скелет человека с гладкой бронзовой гривной на шее, с золотой привеской от серьги возле головы и с золотым спиральным кольцом на пальце правой руки. У левого бока его находился нож с костяным черенком и 67 бронзовых наконечников стрел со следами

(48/49)

кожаного колчана. В головах собрано несколько золотых и костяных вещей: золотые орнаментированные бляхи, наконечники, спиральные ленты, ободки и костяные обломки. По всему полу этой камеры попадалось множество золотых бляшек, подвесок, бус, трубочек, пуговок и других нашивок на одежду. Всего их собрано около 2500 штук. Бляшек больше всего было с изображениями бородатой человеческой головы (рис. 100), фантастического животного — гиппокампа (рис. 101), затем зайца (рис. 94), Геракла, удушающего льва (рис. 103), грифона, головы Горгоны, пирамидок с зернью (рис. 104 б), двух цветков (рис. 104 а), розеток (рис. 104 в), скифа, борющегося с грифоном (рис. 102), льва, терзающего оленя (рис. 105), двуликой Афины (рис. 106), единичные бляшки с изображением лежащего быка (рис. 107) и льва, борющегося со сфинксом. Особенно интересны части головных уборов в виде ажурных золотых лент с подвесками, таких же, как найденные в предыдущей камере. Они украшены растительным узором и сценами битв зверей и чудовищ (рис. 109). Вся эта масса украшений являлась остатками одежд, как и в предыдущей камере, развешанных по стенам на особых железных крючках, найденных в уже обвалившейся глине. Подтверждением этого может служить находка ряда комков истлевшей ткани. Здесь же найдены серебряная ложка и две подвески в виде сидящих сфинксов (рис. 108).

Рядом с северо-западной камерой, где была погребена женщина в богатом наряде со слугой и где находилась знаменитая серебряная ваза, было обнаружено большое овальное подземелье, засыпанное обвалившимся потолком. Устройство его осталось неясным. Одни полагают, что это второе впускное погребение, подобное тому, какое было устроено в поле кургана Солохи, другие думают, что это помещение является главной частью уже описанного могильного сооружения, соединённой проходом с соседней камерой «царицы». Второе предположение представляется наиболее вероятным.

(49/50)

При раскопках было замечено, что чернозём, составлявший насыпь кургана, заполнял только верхнюю часть ямы, образовавшейся вследствие обвала подземной камеры. С глубины 2,5 м и до самого дна она оказалась заполненной материковой глиной обвалившегося потолка камеры. Пол камеры находился на той же глубине, что и дно колодцеобразной ямы с четырьмя подземными помещениями по углам. Длина подземелья равнялась приблизительно 7,80 м, ширина 4,25 м; к западному концу оно расширялось до 6,40 м. Высота его, судя по толщине слоя чернозёма в заполнении ямы, была не меньше 2,50 м. В стенках камеры были устроены три ниши.

Находившееся здесь главное погребение было, по-видимому, ограблено через подземный ход, проложенный в камеру в виде узкого коридора, начинавшегося от края курганной насыпи. Перемешанные и раздавленные землёй кости погребённого были найдены близ западной стенки камеры, там, где она значительно расширялась к югу. Здесь же на самом дне были замечены следы дерева, вероятно, от ложа, на котором помещался покойник. Оно имело 2,50 м в длину и более 2 м в ширину и стояло вдоль западной стенки камеры так, что мертвец мог быть положен головой только на юг или север, но не на запад, как обычно в скифских погребениях.

Возле этого места собрано довольно много различных золотых вещей, а именно: перстень с изображением быка (рис. 110), перстень с изображением собаки (рис. 111), проволочное кольцо, гладкий наконечник от ножен меча, несколько ажурных блях разной формы с растительным мотивом и фигурами животных, служивших обкладками какого-то предмета. Сходные бляхи встретились в камерах по сторонам входного колодца. Далее встречены узкие ленты бордюров, трубочки с поясками, крестообразные бляшки из пяти кружков, розетки, кружки, бусы — все из золота, костяные, обтянутые золотым листком пуговки, серебряная пряжка, несколько обломков серебряной бляхи и несколько наконечников стрел. Часть вещей, вероятно, оброненных грабителями, находилась возле входа в подземный ход. Здесь найдены несколько ажурных золотых бляшек, обломок трубчатой каймы, золотая подвеска в виде человеческой головы, золотая бусина, золотая пуговица и костяная трубочка, обложенная серебром.

У северной стенки камеры стояли два бронзовых сильно закопчённых котла. Один — большой с шестью фигурками козлов по борту (рис. 112) в качестве ручек, заключал кости коня — череп, шесть рёбер и кости ног, другой — поменьше с двумя ручками и так же, как и первый, со стенками, разделёнными снаружи на ромбы и треугольники рельефными перекрещивающимися полосками (рис. 113), содержал кости жеребенка и кроме того железный ковш с длинной ручкой. Здесь же на полу нашлись обломки греческой чернолаковой чашки. У восточной стены близ входа в камеру «царицы» найден бронзовый светильник с шестью рожками (табл. 180) — совершенно необходимая принадлежность тёмного подземелья. Но этим не ограничиваются находки в главной камере погребального сооружения под насыпью Чертомлыка. Наиболее ценные вещи обнаружены в упомянутых выше трёх нишах-тайниках. В одной из них, устроенной в западной стенке возле ложа главного покойника, найдены: бронзовое ведёрко и множество золотых бляшек и пуговок в слое тлена, походившего на остатки кожи или

(50/51)

толстой ткани. Между прочим здесь были 503 бляшки в виде треугольников зерни, 103 бляшки с изображением розетки, 70 блях с головой Диониса (рис. 115) и 20 четырехугольных бляшек с изображением богини с зеркалом и стоящего перед ней скифа (рис. 114). Другая ниша в северной стене, возле северо-западного угла камеры, содержала бронзовую позолоченную чашу, кожаный колчан, наполненный стрелами, меч с обложенной золотом рукояткой, золотой наконечник и два железных ножа с костяными ручками. Наконец, в третьей нише, в южной стене лежали остатки горита в виде золотой обкладки со сложными, размещенными в два ряда сценами из греческой мифологии (табл. 181, 182). Они обрамлены с одной стороны изображениями зверей, а с двух других — растительным орнаментом. Прямоугольный выступ в верхней части горита занят сценой борьбы грифона с пантерой. Тут же находилась золотая обкладка ножен меча с двумя геральдически поставленными друг против друга грифонами на верхнем конце и многофигурной сценой битвы греков с варварами вдоль всей остальной части пластины (табл. 183, 185). На боковой лопасти для подвешивания изображён грифон, терзающий голову оленя. Оба предмета одного стиля и одинаковой работы. Рядом лежали два меча с золотыми рукоятками. На одном из них рукоятка увенчана двумя превосходными скульптурными головками баранов и заполнена сценами охоты всадников на козлов (табл. 184). На другой рукоятке так же, как у большинства других найденных в Чертомлыке мечей, грубо вычеканены изображения различных животных (рис. 118). Три других меча были воткнуты в стенку ниши. Их ручки также обложены золотом и покрыты грубыми схематическими изображениями животных. Далее в нише были найдены: золотая бляха грушевидной формы от колчана с изображением двух крылатых львов и растительным орнаментом (рис. 116), каменная точилка с золотым наконечником (рис. 117), части бронзового поясного набора, несколько ножей и наконечников стрел, несколько блях, бляшек, пуговок, бус, трубочек и прочей мелочи.

В засыпи камеры, недалеко от подземного хода в неё, были обнаружены кости человеческого скелета, по всей видимости грабителя, застигнутого в камере обвалом потолка. Случаи находки скелетов задавленных обвалами грабителей известны. Судя по ним, а особенно по приёмам ограбления богатых курганов и по тем мерам, которые принимались при устройстве погребений для сокрытия ценных вещей, сопровождавших покойника, можно заключить, что ограбление могил производилось ещё современниками их сооружения. Грабители, прекрасно осведомлённые в устройстве погребения, искусно направляли прямо в подземную погребальную камеру свой ход, прорывая его при этом на десятки метров в длину. Ход, обычно круглый, в сечении имеет до 1 м в диаметре; рыть его приходилось лёжа или сидя на корточках, вынося землю в мешках или корзинах наружу. Ясно, что такой ход можно устроить только в нерушенной материковой земле и глине, а не в курганной насыпи. Содержимое Чертомлыкского кургана уцелело только потому, что обвал помешал грабителям очистить камеру, в которую они уже проникли; рыть обвалившуюся землю было бесполезно, так как рыхлая земля, заполнявшая камеру, осыпалась бы вновь. Факты ограбления скифских курганов так же, как и египетских пирамид, показывают, что жажда золота пересиливала не только страх перед обвалом, но и перед мертвецами и перед

(51/52)

жестоким наказанием за осквернение могилы, какое ожидало пойманного вора. Любопытны случаи нахождения в ограбленных могилах скелетов с намеренно переломанными костями рук и ног: вероятно, это сделано грабителями с целью обезопасить себя от мести оскорблённого покойника.

Под насыпью Чертомлыка так же, как и в Солохе, вблизи человеческой могилы, к западу от неё находились могилы лошадей — три большие ямы квадратной формы, перекрытые брёвнами. В них помещалось 11 лошадей. В первой (с юга) было три скелета лошадей, в остальных двух — по четыре. При пяти из них оказались золотые уздечные и седельные наборы, а при шести — серебряные. Узда была украшена массивными скульптурными налобниками в виде головы животного, двумя нащёчниками с изображением птиц и двумя пуговицами или бляхами с ушками (рис. 119). Остатками седла являются четыре фигурные пластины, четыре пуговицы или бляхи с ушками, железная пряжка и серебряное кольцо, вероятно, от подпруги (рис. 120). При двух конях с серебряными наборами кроме того найдены бронзовые украшения из овальных и луновидных блях с колокольчиками, помещавшихся на груди лошади. В южной гробнице, где находились только три лошади, оказался один лишний уздечный бронзовый набор, относящийся, может быть, к коню, скелет которого был найден под западным краем курганной насыпи на материке. По-видимому, это та самая лошадь, которой недостаёт в могиле. При умерщвлении лошадей она, вероятно, выскочила из могилы и осталась там, где её удалось добить.

Две могилы возле конских погребений содержали по одному человеческому скелету конюхов. Головами они были обращены к коням. При одном найдены: на шее — бронзовая, покрытая листовым золотом гривна, далее золотая серьга с подвеской в виде двуликой человеческой головы, золотое спиральное кольцо из проволоки; с правого бока — наконечники копья и дротика, у пояса — нож, рядом — кучка бронзовых наконечников стрел со следами кожаного колчана. При втором скелете — золотая массивная витая шейная гривна, кучка бронзовых наконечников стрел и три костяные пуговки. У третьей, крайней с севера, конской могилы погребения конюха не было.

Стилистический анализ изображений на гребне и серебряных сосудах позволяет отнести погребение в Солохе к концу V — началу IV в. В них живёт ещё строгий стиль Парфенона и нет бессильной красивости, свойственной произведениям греческого искусства IV в. Львы, терзающие животных, на солохской фиале настолько близки к подобным изображениям на монетах города Аканфа (близ Халкидона) второй трети V в., что можно думать не только об отнесении её к близкому времени, но и о северогреческом (фракийско-македонском) происхождении сделавшего её мастера. Ко второй четверти IV в., по-видимому, принадлежат серебряная ваза и редчайшее по величине блюдо из Чертомлыка. Тончайшая отделка деталей чертомлыкской вазы заставляет вспомнить стиль хиосского резчика Дексамена, а роскошный растительный орнамент связывает её с самосской художественной школой. В целом Чертомлыкское погребение несомненно моложе первой трети IV в. и должно датироваться ближе к середине этого столетия. В этом отношении особенно показательны горит и обкладка ножен меча с их напряжёнными фигурами и дробной разделкой. Оба эти предмета вышли из одной мастерской, наладившей их серийное производство. В настоящее

(52/53)

время в Северном Причерноморье найдено еще три таких же, как чертомлыкский, горита — в Ильинцах [ список ], Мелитополе [ список ] и у станицы Елизаветовской на Нижнем Дону (курган в группе «Пять Братьев»). К более древним предметам в Чертомлыкском погребении, вероятно, относится ахеменидская рукоятка меча со сценами охоты и головками баранов на конце.

[1] По наблюдению Г. Боровки именно этот тип бляшек соответствует числу, указанному Забелиным. Бляшки с изображением богини с зеркалом и пьющего из рога скифа, вероятно, были найдены в другом месте, а именно в главной камере, в уборе «царя».

См.: Г.И. Боровка. Женские головные уборы Чертомлыкского кургана. ИРАИМК, I, стр. 172-173; М.И. ростовцев. Эллино-скифский головной убор. ИАК, 63, стр. 81.

* [ Прим. сайта: в 1979-1986 гг. курган был доследован, см. полную публикацию. ]

наверх